— Я к Дмитрию Александровичу. Татьяна Иванова.
Парнишка ловко выудил из своих камуфляжных штанов мобильник и спросил в трубку:
— Тут девушка какая-то. Говорит, Татьяна Иванова…
Ничего себе какая-то! Это он неизвестно кто! Я почувствовала себя обиженной на весь мир. «Камуфлированный» закивал головой, приговаривая «конечно-конечно», и гостеприимно распахнул передо мной дверь, натянуто улыбаясь во все тридцать два зуба. Я, насупившись, прошла мимо. В холле меня уже ждал Дмитрий Александрович.
— Что это еще за Рэмбо на входе? — проворчала я сварливым голосом, отчаянно борясь с диким желанием истерически расхохотаться в лицо удивленному хозяину.
— Я нанял охранника… — начал оправдываться Ильин-старший.
— Перестарались вы немного, — перебила я его. — Скоро можно будет только с вертолета на парашюте прыгать, чтобы попасть в ваш дом.
— Есть какие-нибудь новости? — перевел разговор на другую тему, не среагировав на колкость, Дмитрий Александрович.
— Есть, — лаконично ответила я, намекая на то, что не собираюсь распространяться о результатах расследования.
В этот момент спустилась бабушка Аня. Она близоруко сощурилась, разглядывая меня, и сказала:
— Танечка? А я думаю, почему ты к нам не заезжаешь…
— Да вы знаете, дела…
— Какие еще дела? — недоуменно встрепенулась старушка. Судя по всему, она — единственный человек в доме, которого решили не посвящать в тайну моей профессии.
— Да так, мелочи. Диме помогаю, — не смогла я придумать ничего лучше.
— Митя, а ты мне и не говорил, что в Тарасове у тебя тоже занятие нашлось. Что ж ты, послал бедную Танечку решать свои проблемы, а сам дома сидишь? Э-э-эх, ну и мужчины нынче. Ну пойдем, дочка, поговорим, кофейку попьем, а то меня, старуху, тут и за человека не считают.
И бабушка Аня потащила меня за руку в столовую. Я заметила краем глаза какого-то незнакомого молодого человека, который направлялся к выходу. Не успела я и слова вымолвить, чтобы поинтересоваться его личностью, как старушка начала делиться со мной своими переживаниями и рассказывать о том, как нелегко ей живется среди молодежи.
Надежда Сергеевна принесла кофе с печеньем. Как только она вышла, бабушка Аня приступила к секретному, как ей казалось, разговору:
— Этот мальчик, Максим, сын Нади нашей, по-моему, так сильно переживает по поводу Поленькиной смерти, ходит сам не свой. Вот интересно — с Кириллом начал общаться, а раньше-то они даже и не разговаривали. А теперь секреты какие-то появились у них. Ну да ладно. О чем я говорила? Ой, совсем старая стала, недавно очки свои искала, весь дом перерыла, а они у меня в кармане лежали. Все, память не та уже, что раньше…