Я с большим удовольствием приняла душ. Выйдя из кабинки, с ностальгическим чувством оглядела себя в огромном, во всю стену, зеркале — до чего же я хороша в своем натуральном виде, с этими роскошными белокурыми волосами. Но — надо краситься. Я с легкой грустью отошла от зеркала и стала надевать белье. И тут случилось невероятное. Едва я успела застегнуть бюстгальтер, как за моей спиной, словно гром среди ясного неба, прозвучал голос… Алексеева.
— О, Тусенька, простите, бога ради. Но вы… — От испуга я машинально обернулась. Алексеев выглядел смущенным. — …Не заперлись. — Голос его дрогнул, и он изменился в лице.
Черт, черт! Ну и дура! Зайдя в ванную, я так ошалела от красоты, что просто захлопнула за собой дверь, совершенно позабыв повернуть блокиратор на ручке. Вот это провал! Иванова, срочно соображай, как выпутаться!
Алексеев же в полном шоке проговорил:
— Это не Туся?! Кто вы? Что вы здесь делаете?
Я молчала, решительно не зная, что ответить.
После длинной паузы, которая, как мне показалось, продолжалась целую вечность, Алексеев неуверенно спросил:
— Татьяна Александровна? Это вы?
Отрицать очевидное не имело смысла. Потупив глаза, я смиренно согласилась:
— Да, это я. — И тут же начала оправдываться: — Максим Леонидович, простите, пожалуйста, что воспользовалась вашей ванной. Я вам сейчас все объясню.
Но он не слушал и продолжал говорить сам, не сводя с меня восхищенного взгляда:
— Не верю своим глазам! Боже, как вы прекрасны! Словно сошли с полотен Боттичелли. Я потрясен. Зачем же вы скрывали свою красоту? Впрочем, что ж это я, простите, не даю вам одеться. Я ухожу, простите еще раз. Только, пожалуйста, прошу вас, когда оденетесь — зайдите в мой кабинет. Мне обязательно надо с вами поговорить.
— Да, конечно, я зайду и все вам объясню, — нарочито сконфуженным голосом произнесла я в спину удаляющемуся боссу.
На самом деле я уже оправилась от шока и успела сообразить, как себя вести.
Чувства мои раздвоились. Татьяна Иванова, детектив, испытывала жгучий стыд за такой идиотский прокол. Но Иванова-женщина торжествовала. Магнат сражен наповал. Хотя такой экстремальной ситуации я не могла вообразить даже в своем бреду про искусственное дыхание в лимузине и на яхте. Я высушила волосы, уложив их как можно пышнее. Затем надела свой жуткий фланелевый халат, нацепила очки, взяла в руки флакон с краской, прикрывая надпись, гласящую, что это средне-русый цвет, и направилась прямиком в кабинет Алексеева.
Деликатно постучала в дверь.
— Да, войдите, — несколько напряженно откликнулся Максим Леонидович.