– Так, может, вы уж поедете, князь? Вечер уж скоро, а вам еще до Березова надо.
– Ну что вы, Адриан Якимович, ехать прям сейчас – это значит срывать МОЮ очаровательную попутчицу с места, в то время как госпожа Лана еще не откушала вот этих очаровательных пирожных.
– Госпожа гроссмейстерша Лана Лапоткова МНЕ обещала содействовать, поскольку очевидно, кто здесь профессионал и скорее настигнет разбойников.
– Еще неизвестно, кто здесь профессионал! – горячился Илиодор. – Знаете, сколько я провел расследований для князей Костричных?
– Да катитесь вы со своими князьями, а! – не выдержал Адриан Якимович.
– А ну прекратить! – вскочила на ноги Ланка, увидела, что на нее смотрит жадными глазами весь трактир, смутилась и, поправив кафтан, кокетливо заявила: – Я буду думать.
Пантерий закатил глаза, а я про себя простонала: «Чего думать? Поставила бы обоих на место – и в будущем проблем не было бы, а то так сказала, будто обоим лакомство пообещала!» Ланка, нервно позвенев шпорами, добавила:
– Я буду думать о деле, – и постыдно бежала из-за стола, требуя у хозяина постоялого двора комнату.
– Комната-то ей зачем?! – хлопнул ладошкой по столу Митруха, а я поняла, что права бабушка, и всякое дело, которое она нам поручает, намертво встает на четыре ноги. Кстати, о ногах… спина болит ужасно! И я красиво зевнула, делая вид, что сыта обществом мужчин по уши, перетекла со стола на пол и с независимым видом побежала по ступенькам вслед за сестрой.
В этот день Васька-царек был единственным, кто ни на ком не скакал, а шел степенно и в основном задворками, инспектируя свои владения. Идея Марты использовать внучек в качестве живца ему решительно не нравилась. Уж больно шебутные были девчонки. Таких бросишься спасать в неподходящую минуту – и самому лекарь потребуется. А хуже всего было то, что, зная о грозящих неприятностях со злопамятным Якимом, он велел всем своим дружкам разбежаться и до поры носа не высовывать. Так что свои обещания перед Мартой ему приходилось выполнять, имея в напарниках лишь прекраснейшую Марго. Сашко казался ему слишком молодым и бестолковым, а Зюка, которую до поры Маргоша прятала от людей в ларе, вызывала в нем немую оторопь. Митяя приставили телохранителем к самой магистерше, чему парень не очень обрадовался. На его круглой и добродушной, как у телка, физиономии аршинными буквами было написано, что желает он ходить с дубиной на плече вслед за Маришкой Лапотковой, и ни за кем более.
И как-то впервые в жизни Васька стали посещать неожиданные мысли о том, что занимается он черт-те чем, хотя уж четыре десятка лет за плечами, и другие в его возрасте уж империи создавали или крушили чужие. А его вот, как каплуна, продали с потрохами свои же сотоварищи, и если он сгинет, то никто о нем не вспомнит, не всплакнет.