Кряхтя и стеная, я попыталась подняться, запуталась в баулах, рухнула, снова попыталась залезть наверх, и тут, утробно рыча, откуда-то из травы вздыбилось глинистое чудище, в котором я с трудом признала лютого малгородского вора – Ваську-царька, как-то запоздало припомнив, что действительно что-то такое к нам по дороге прицепилось. Он разевал рот и грозно тряс кулаками, видимо чем-то нам угрожая, во всяком случае, эти чихающие звуки с «ать» в конце сильно походили на мертворожденные матюги. Честное слово, я бы даже испугалась, если б он не пытался направиться к нам, шагая раскорякой, словно все еще воображал себя на коне.
– Че это он? – заинтересовалась Ланка, поспешно оттирая лицо бабкиным праздничным платком с павлинами (был у нее такой на особый случай).
Я подумала: а чем это я хуже? И, ухватившись за еще неизгвазданный край, тоже принялась от души плевать в лазоревых птичек и оттирать милое личико, по дороге объясняя:
– Это он нам грозится.
– Кому? Нам?! – не поверила услышанному Ланка, а я закивала.
– Ага, ага. Всяких гнусностей нам пообещал за глаза. Притащил, понимаешь, сотню егерей. Они нам там, поди, уж всех бабок поарестовали.
– Да не может быть! – хлопнула себя по коленям сестра. А я, бросив под ноги платок, уперла руки в бока и предложила:
– А давай-ка, сестренка, намнем ему то, что Малгородская дорога не намяла!
Ланка на миг замерла, а потом переспросила с любопытством:
– Уши оттоптать, что ли?
– Можно и уши, – щедро согласилась я. – Ему все равно серег не носить.
И тут Васек как раз проплевался и взревел басом:
– …..! …..!!! … вашу, пигалицы!!!
У меня аж сердце захолонуло от его напутствий. Васек же, решительно отбросив плащ, цапнул себя за бок и зарычал, не обнаружив сабельки. Мы с Ланкой противно захихикали и, видимо, перегнули палку, потому что та игривая богиня, что по собственному почину валила нам полные руки удачи сегодня, наверное, вышла по делам, поскольку царек, не обнаружив сабли, проворно выхватил из-за голенища нож и двинулся на нас с самыми серьезными намерениями. Мы с визгом порскнули в разные стороны, и перед Васьком остался один Серьга, ошалело таращившийся на разбойника.
Я, как кобылка в загоне, обежала круг по поляне и где-то шагах в десяти от царька столкнулась лоб в лоб со своей шебутной сестрицей. Сначала мы в ужасе отпрыгнули друг от друга, потом посмотрели на спину царька, который кабаном пер на Ладейко, и, хотя против Серьги Васек казался мелковатым, мы отчего-то сразу решили, что разбойник задушит его сейчас как щенка, а потом кинется гоняться за нами по всей роще.