— Тимка, как ты думаешь, когда бандиты карту взяли? — шепотом спросил Петька.
— Наверно, недавно, потому что от печки, когда мы зашли в избушку, еще дымом пахло.
— По-твоему сколько дней назад они были?
— Три дня, Петька, не больше.
— Тимка, я думаю, надо быстрей на Пихтовую, а оттуда по компасу на Жаргино, чтоб обогнать бандитов.
— Пешком до Пихтовой далеко.
— А мы, Тимка, на поезд попробуем сесть.
На порог вышла Таня.
— Мальчишки, не шепчитесь, я все слыхала. И цифры на коробке я вчера видела, но не сказала, чтоб Шурку не пугать, а то со страху вытворит что-нибудь.
Вещи собрали быстро. Стали будить Шурку. Трясли за плечи, переворачивали с боку на бок, но он не просыпался.
— Шурка, проснись, Шурка, идти надо, — уговаривала Таня.
Он что-то бормотал и засыпал снова. Тимка вышел на улицу и, зачерпнув у порога горсть холодных, мокрых камушков, вернулся обратно. И ни слава не говоря, высыпал их Шурке за воротник и пригладил рубаху рукой. Шурка подскочил, чуть ли не до потолка. Взвизгнул и свалился с нар на четвереньки, отскочил в угол, ошарашено глядя на ребят.
— Ну! Чего надо!
— На станцию идти надо, засоня.
— Так бы и сказали сразу!
Недалеко от железнодорожного полотна мальчишки спрятались за скалой, а Таня, поправив влажные от тумана волосы, пошла к разъезду. В кустах осмотрелась. У семафора и возле стрелки стояли часовые. К небольшому столбику на обочине был пристегнут поводок овчарки. Собака, учуяв Таню, подняла морду, потянула воздух и громко залаяла. Часовой оглянулся вокруг, взял в обе руки автомат. Таня не стала таиться, а смело вышла из кустов и подошла к часовому.
— Дядя, мы с братиком хотим сесть на поезд, нам надо до Пихтовой доехать, — выпалила Таня, собираясь с духом.
— Здесь не сядете.
— Почему, дядя? Они же здесь, наверное, тормозят, мы успеем заскочить. Братик у меня очень ловкий.
— Поезда на восток идут со спецгрузом. К ним приближаться не дозволено.
— Дяденька, а как же быть?
Часовой посмотрел в синие печальные глаза Тани и посоветовал идти на станцию. Там можно сесть на пассажирский. Он вынул карманные часы, посмотрел внимательно на стрелки:
— Через три часа шестнадцать минут пойдет пассажирский.
— А он в Пихтовой останавливается?
— Там все поезда останавливаются, — он положил часы в карман, поправил автомат. — А зачем вам в Пихтовую, там же почти никто не живет?
— Бабушка у нас там.
Мальчики, наблюдавшие из-за скалы, видели, как часовой, попрощавшись с Таней, погладил собаку и пошел к семафору, что-то сказал железнодорожнику, а они вместе стали переводить стрелку.