У него возникло странное ощущение, что они двое были единственными людьми на земле, хотя уголком глаза он видел, что глаза старика загорелись от любопытства, а рядом раздавалось нежное воркование ребенка. И однако, ему казалось, что, кроме них, здесь никого нет. И еще ему казалось, что, глядя в ее ясные бирюзовые глаза, он словно заглядывает в свой черные. И глядя на ее маленькую стройную фигурку, видит собственное сильное тело.
И у него появилось странное чувство, что, приехав к ней, он приехал к себе домой.
Это непонятное чувство длилось всего мгновение, что было хорошо, потому что Северин вдруг испытал сильное смущение. Ребенок так и не прекратил своего игривого гуканья, а до смешного беззащитные взрослые совершенно не испугались за него. Более того, никто из них даже не попытался его спрятать! И священник, и молодая женщина смотрели на Северина, словно давно его ожидали. Северину, которому сначала эта сцена показалась смешной, расхотелось смеяться.
– Мальчик Робера, – произнес священник, указывая на сверток. – Наследник.
– Сын моего мужа, – подтвердила графиня де Мерсье.
Она повернулась к нему, и Северин заметил, что в уголке ее рта пульсирует жилка. Значит, она все-таки испугалась. Северин не винил ее. Трудно вообразить, какой поднимется шум, если де Гини обнаружит, что ребенок жив и, что еще хуже, его живого и невредимого украли прямо у него из-под носа! Эта мысль развеселила Северина. Он с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться, его просто распирало от смеха. Эти заверения, что ребенок мертв, что он не мог остаться в живых! Эта маленькая женщина перехитрила их всех! Какая великая мстительница! Когда-нибудь, когда опасность минует, он с удовольствием послушает, как ей удалось это сделать.
– Значит, наш добрый падре Гаска приезжал не только для того, чтобы утешить несчастную вдову? – проговорил Северин и заметил, что ее ясные глаза стали холодными как льдинки.
– Он приезжал, чтобы забрать сына Робера в монастырь От-Флер, – ответила Аликс. Чисто инстинктивно она крепче прижала к себе младенца.
– А почему вы решили, что вам удастся эта сделать? – спросил Северин, подъезжая к ней ближе. – Сэр Ланселот щедро вознаградит того, кто принесет ему ребенка – живого или мертвого.
– Как видите, нам это уже удалось, – гордо, ответила Аликс. – А сейчас, сэр Северин, решайте, будете вы нам помогать или нет.
Священник на своем муле медленно тащился позади них. Он взял ребенка под предлогом того, что больше знает о детях, чем леди Аликс. Ведь, в конце концов, он был старшим из десятерых детей в своей семье. Ветер доносил до Северина и Аликс гуканье малыша. День выдался холодным и морозным, он был гораздо холоднее всех предыдущих дней, и ветер трепал черную вуаль на голове Аликс. Северин с одобрением отметил, что она закуталась в меха. Несколько дней хорошей погоды еще не предвещали весны, и он был рад, что она тепло оделась в дорогу. Ее лошадь была покрыта черной попоной. Щедрость Ланселота не распростерлась так далеко, чтобы позволить ей украсить себя цветами графа де Мерсье в местности, где память по жестокому убийству Робера все еще была жива. Де Гини преподнес ближайшим деревням вино, из погребов Мерсье и одарил их несколькими мешками зерна. Но никогда не знаешь, что можно ожидать от крестьян. Их не так легко подкупить, как вельмож. У них острое чутье на то, что хорошо, а что плохо.