… Руди молчал. Выждал, как судья перед вынесением важного приговора, время и, наконец, провозгласил:
– Чисто по-человечески я буду рад, если у нее с этим Стивом что-то получится.
Мы попрощались, а я сидел потом еще долго и думал, что Руди подсознательно ведет со мной какой-то тайный, только ему понятный диалог. В чем-то старается мне подражать, подстраивать себя под меня и вместе с тем оставаться сами собой. Но до самого последнего времени он в этом так и не преуспел. Наверное, поэтому ему и кажется, что все свои тридцать два года жизни с Абби он только терял, ничего не приобретая взамен. А раз так – надо, просто необходимо, восполнить дразнящий пробел. Вот он и рвется к свободе. К сексу. К удовольствиям. Пока он еще не познал разочарования. Но он еще обязательно познает его. Копия отличается от оригинала тем, что она создана не автором, а подражателем. И такой всегда будет. В ней нет и не может быть своего. Подлинного. Неподражаемого.
По идее, брак – самая интимная и добровольная форма связи между мужчиной и женщиной. Но интимность кончается там, где начинается зависимость. А тогда нет и не может быть места свободе и равенству. Правда, иногда домашнее рабство – путь к комфорту и беспроблемному существованию. Не надо принимать решений: вся ответственность на другом. Беда только в том, что когда-нибудь все равно наступит момент, когда человек, будь он мужчиной или женщиной, вдруг проснется от долгого хмеля забытья. А проснувшись, с горечью и тоской осознает, что уж слишком высока была цена его удобств. Слишком неоплатима. Выжав свою жертву, как лимон, она оставила только корку.
Для подавляющего числа пар семья на той или иной стадии становится полем боя. И все зависит от того, на чьей стороне победа. Разумеется, ни о воинской чести, ни о чистоте оружия не очень заботится ни одна из сторон. В лучшем случае такие битвы кончаются прекращением огня и вооруженным нейтралитетом. В худшем… К счастью, обычно обе стороны, по опыту, приходят к долгосрочному перемирию, которое иногда нарушается возобновлением огня.
Только вдобавок к этим двум самым распространенным группам примыкает еще одна, и самая малочисленная. Я имею в виду тех, кто никогда не позволяет командовать собой и вместе с тем не стремится подчинить себе другого. Это – племя астронавтов. И я, Чарльз Стронг, бывший эмигрант, а ныне – преуспевающий проктолог, принадлежу к нему. Вот вам, кстати, и причина, почему я остался без семьи…
Меня доконала бессонница. Я даже выкурил, тупо сидя в кресле и глядя в окно, целую сигару. Раньше я себе такого никогда не позволял. Это не помогло. Я принял полтаблетки снотворного. Сон все равно не шел. Не приходил, и все…