И пока автобус гнал по этой пустой дороге среди крутых пустынных холмов и горбов лавы словно по лунному пейзажу, мили и мили опустошения к этой последней слабо проступающей Чихуахуанской Горе к Югу или к сухому скалистому хребту Нью-Мексико к Северу, Мемер со стаканчиком в руке сказала: "Я боюсь вон тех гор — они пытаются сказать нам что-то — они могут свалиться нам на головы в любую минуту!" И она наклонилась сказать об этом матросам, которые расхохотались, и предложила им выпить и даже расцеловала их в вежливые щеки, и им это понравилось, такая сумасшедшая мать — Никто в Америке никогда не поймет снова что она пыталась им сказать о том что видела в Мексике или в Целой Вселенной. "Те горы там не просто так! Они там чтоб сказать нам что-то! Они такие милые мальчики," и она уснула, и всё, а автобус гудел себе дальше в Аризону.
72
Но мы сейчас в Америке и на заре уже город под названием Лос-Анжелес хоть никто и не видит что общего в нем может быть с ангелами пока мы заховываем наше снаряжение в ячейки в ожидании 10-часового утреннего автобуса в Сан-Франциско и выходим на серые улицы найти где можно выпить кофе с гренками — 5 утра слишком уж рано для чего бы то ни было и все что нам удается увидеть это ночные останки ужаснувшихся хулиганов и кровавых пьяниц шатающихся вокруг — Я хотел показать ей яркий счастливый ЛА телевизионных шоу Арта Линклеттера или мимолетные картинки Голливуда но увидели мы лишь кошмар Отвратительного конца, избитых торчков да шлюх да чемоданы перевязанные веревками, пустые светофоры, никаких птиц здесь, никакой Марии — но грязь и смерть да. Хотя в нескольких милях за этими ожесточенными ужасными мостовыми лежали мягкие сияющие берега Тихого океана Ким Новак которых она никогда не увидит, где hors d'oeuvres[66] выбрасывают морским псам — Где Продюсеры тусуются со своими женами в кино которого никогда не снимали — Но все что бедная Мемер вообще увидела в ЛА так это предутренняя избитость, хулиганье, причем некоторые из них индейцы Америки, мертвые тротуары, обилие полицейских автомобилей, обреченность, свистки спозаранку как свистки спозаранку в Марселе, изможденный уродливый ужасный Калифорнийский Город не-могу-больше-что-я-здесь-делаю mierda[67] — О, тот кто хоть когда-либо жил и страдал в Америке знает что я имею в виду! Тот кто ездил угольными вагонами из Кливленда или лыбился на почтовые ящики в Вашингтоне Округ Колумбия тот знает! Тот кто вновь истекал кровью в Сиэттле или вновь истекал кровью в Монтане! Или облезал в Миннеаполисе! Или умирал в Денвере! Или плакал в Чикаго или говорил "Простите я горю" в Ньюарке! Или торговал ботинками в Винчендоне! Или вспыхивал в Филадельфии! Или разгонялся в Тунервилле! Но я вам скажу что нет ничего ужаснее пустых рассветных улиц американского города если только его не швыряют Крокодилам в Нил просто так а кошачьи жрецы улыбаются. Рабы в каждом туалете, воры в каждой дырке, сутенеры в каждой пивнушке. Начальники выписывают краснофонарные ордера — Банды шпаны в черных куртках и с утиными хвостиками на каждом углу некоторые из них стиляги, я молюсь на самом деле своему Папе "Прости меня за то что я протащил Мемер сквозь все это в поисках чашечки кофе" — Те же самые улицы которые я знал прежде но не с ней — Но каждый злобный пес в злом царстве понимает когда видит человека с его матерью, поэтому благослови вас всех.