– Люся, – сказал он едва ли не шепотом, низко наклонившись над ней. – Признайтесь, куда вы уходили с той вечеринки?
Люсю мгновенно прошиб холодный пот. Она вздрогнула и тихо пискнула. Если Свиноедов ее в чем‑то подозревал, его подозрения наверняка укрепились. На самом деле беднягу задел не его вопрос. Арт‑директор дышал ей прямо в ухо, и он был мужчиной, а с такими ощущениями она до сих пор ни разу не сталкивалась. Впрочем, когда его слова достигли Люсиного сознания, она нашла в себе мужество выразить неудовольствие:
– Вы стоите… у меня за спиной. Так неудобно разговаривать.
Свиноедов молча обогнул стол и выбрал то же самое место, что и ответственный секретарь незадолго до него. Стало только хуже, потому что хоть арт‑директор и не был таким противным, он всегда казался ей вещью в себе, и в его присутствии она ощущала смутную тревогу. А выдерживать пристальные взгляды она еще не научилась. Скорее всего никогда и не научится. Вот Белоярова наверняка уже лет в пять могла полком командовать. Короче говоря, либо ты рождаешься самоуверенным, либо всю жизнь пытаешься в себе эту самоуверенность воспитать. Разумеется, безуспешно.
– Так что насчет вечеринки? – напомнил Свиноедов. – Алла очень долго ходила с вашей сумочкой в руках. Вас не было. А я, как идиот, носился с двумя бокалами шампанского.
– Их же опустошила эта… Жузич…
– Я сходил за другими. Люся, меня официальные лица спрашивали, не исчезал ли кто во время вечеринки минут эдак на сорок. Про вас я не распространялся. И теперь хочу, чтобы вы сказали мне правду.
Люся некоторое время стесненно дышала, потом рискнула встретиться со своим собеседником взглядом:
– Правду? Хорошо. Мы с фотографом вышли проветриться, а обратно нас не пустили. Целый час мы в предбаннике тряслись от холода, потом решили забраться на второй этаж – там форточка была открыта…
Свиноедов посмотрел на Люсю с подозрением:
– И что – забрались?
– Ну… Да. Забрались.
– Вы что, пьяные были? – спросил он и сам себе ответил: – Конечно, пьяные. Всякий, кто свяжется с Миловановым, быстро приходит в состояние негодности. Надеюсь, он к вам не приставал? После того как вы протиснулись в форточку?
– Нет, не приставал. И форточка не понадобилась.
Нам Клебовников балкон открыл, – неохотно призналась Люся. – Он там на втором этаже… находился. Увидел нас через стекло.
– Отлично, – пробормотал Свиноедов. – Значит, когда я искал вас по всему залу, вы торчали в предбаннике с Миловановым?
– Да, – кивнула Люся и подумала, что еще неизвестно, действительно ли он искал ее по всему залу. Может быть, он сам… куда‑нибудь отлучался.