Даже если бы он и захотел возразить, он знал, что это было бесполезно. Столбовая дворянка, потомок боярского рода, обитавшего на псковских землях с незапамятных времен, она была такой же естественной частью этой земли, как зеленая трава и белые березы. И столь же любима и почитаема всеми.
Митрополит Псковский попытался было воспрепятствовать матримониальным планам Ивана IV в отношении Татьяны – он достаточно был наслышан о дурной репутации человека, предназначенного ей в мужья. Но даже служитель Господа не был настолько силен, чтобы противостоять воле царя. Зато он лично предпринял долгое путешествие из Пскова, чтобы крестить родившуюся Зою, и продолжал выступать в защиту Татьяны во всех имущественных делах.
– Тимофей, а далеко ли мы от Москвы? – спросила княгиня весело и беззаботно, нежно покачивая на руках дочурку.
– Шестьсот верст, моя госпожа.
– Скажи мне это снова, – потребовала она с озорной улыбкой.
– Да это просто на краю света, моя госпожа. Страшно далеко от нас, – отвечал он, довольный при виде радости, светившейся в ее глазах.
– Да, да, да!
Зоя принялась гукать и пускать пузыри, словно почувствовав ликование матери, и уставилась на нее блестящими голубыми глазками.
– Что за прекрасный, просто чудесный день! – Низко склонившись, княгиня поцеловала дочурку в прелестный носик.
Час спустя Татьяна уже скакала вдоль южного берега большого Псковского озера, которое простиралось вдоль границ ее владений на несколько верст. Она отпустила поводья, и ее кобылка понеслась легкой рысью навстречу свежему ветерку и солнцу. После долгой зимы земля пробуждалась от спячки. Огромные стаи птиц неслись на север, возвращаясь после зимовки, издалека был слышен шум их крыльев. Яркие полевые цветы выглядывали из молодой зелени травы. Голубое озеро сверкало алмазным блеском в лучах солнца.
Она теперь дома, думала Татьяна, глубоко вдыхая свежий весенний воздух. У нее была чудесная дочурка, которую она обожала. Она любила своих слуг, а те в ней души не чаяли. Но лучше всего то, что она далеко от гнусной, отвратительной жизни царского двора.
Она счастливо засмеялась, выплескивая наружу переполнявшую ее радость, легкий ветерок далеко разнес серебристый звук ее голоса.
Звук этот достиг ушей группы всадников, притаившихся в тени деревьев. Их руки автоматически потянулись к рукояткам мечей. Ведь женщину наверняка сопровождала охрана.
Это было смутное время.
Они ждали, укрывшись в березовой рощице. Взгляд каждого устремлен туда, откуда донесся женский смех. Их тренированные кони оставались неподвижными, повинуясь чуть заметному движению коленей всадников. Никто не проронил ни слова.