— Константин. Я не буду читать тебе мораль. Ты достаточно взрослый для того, чтобы осознать всю низость твоего вчерашнего падения. Всю глубину унижений, через которые ты заставил пройти нас, твоих родителей. Я уже не поднимаю вопрос о материальных убытках, которые ты нанес семье.
Костя опускал голову все ниже, рискуя испачкать кончик носа горчицей. Отец говорил вдохновенно, как будто произносил хорошо выученную лекцию с кафедры.
— Поэтому, Константин, мы не можем больше тебе доверять. Поскольку мы не в состоянии обеспечить за тобой достаточное наблюдение — знаешь ли, мы занятые люди — а на тебя самого положиться тоже не представляется возможным, — мы решили отправить тебя под Лугу, к дедушке.
— Зачем? — Костя надеялся на неприятную процедуру выслушивания нотаций с последующими клятвами больше так никогда не делать, но практических воспитательных мер он не ожидал. Он искал мамин взгляд, но она смотрела в окно, вяло жуя печенье.
— Затем, что там за тобой будет осуществляться всестороннее наблюдение, ты будешь устроен на работу, — отец сделал значительную паузу, торжествующе глядя Косте в глаза, — на работу в учебное хозяйство совхоз-техникума Лужского района. Чтобы там, познав жизнь простого рабочего человека, какова цена каждой сотни рублей, множества которых мы лишились после твоей вчерашней выходки, рядом с человеком жестких моральных принципов, ты научился, наконец, ценить те возможности и блага, которые предоставляют тебе родители. — Отец встал и заходил по кухне. Он говорил крещендо, каждое слово звучало громче предыдущего и произносилось с более рельефными интонациями, — Да, научился ценить (громче), те возможности и блага (еще громче), которые достаются нам не просто так (кульминация с поднятым вверх пальцем, долгая пауза, и почти шепотом, на глубоком выдохе), — а ценой тяжелого труда.
Спектакль будто отнял у отца все силы, и он тяжело опустился на стул и откинулся на спинку. В воздухе повисли беззвучные аплодисменты. Костя последний раз попытался найти мамины глаза, чтобы вложить в них мольбу о пощаде, но она их прятала.
— Иди Костя, к себе. Начинай потихоньку собирать вещи. Завтра придется поехать. Я буду тебя навещать. Там воздух хороший, тишина, красота, я бы сама с удовольствием уехала, но работа. Работа в тепличном хозяйстве это, конечно, не научная деятельность, но тоже довольно познавательно, интересно. Пойми, мы заботимся о твоем же благе. Боимся, как бы не пошел по неверному пути и не испортил себе судьбу. Кроме того, в городе появились какие-то маньяки, и мы, наконец, боимся просто за твою жизнь.