– Полина, а где ты собираешься взять камеру?
– Камеру я собираюсь взять у Жоры, – заявила сестра.
– А он даст?
– Кто ж его спросит, – вздохнула Полина, закуривая сигарету.
Да, в принципе, она права. За прошедшие годы моя сестра великолепно выдрессировала Жору, она знала все его слабые места. С Полиной Жора становился послушным, уступчивым, влюбленным, как мальчишка. Полина просто вертела им, как хотела. Так что сомнений в том, что она сумеет выудить у него камеру, у меня лично не возникало.
– У него есть машина? – спросила Полина.
– У кого? – снова не поняла я. – У Жоры?
Полина внимательно посмотрела мне в глаза и по слогам проговорила:
– У Сер-гу-ши-на!
– Откуда же я знаю? – растерялась я. – Я же не думала, что ты решишь устроить за ним слежку!
– У тебя есть телефон этой Кати?
– Нет, – помотала я головой.
– А Вероника может знать?
– Телефон?
– Да не телефон, а какая машина у Сергушина!
– Думаю, может.
– Тогда звони ей скорее!
Я бегом побежала в зал, пока Полина не успела разозлиться, и набрала Вероникин номер.
– Алло! – послышался ее беззаботный голосок.
– Ника, ты не знаешь, у Миши Сергушина есть машина?
– Есть, – немного удивленно ответила девушка. – А зачем тебе?
Полина бесцеремонно вырвала у меня трубку.
– Понимаешь, Ника, – стараясь казаться любезной, заговорила она, – ты, если хочешь, чтобы мы тебе помогли, только отвечай, а вопросы потом будешь задавать, поняла?
– Поняла, – услышала я несколько обиженный голос Вероники. – У него серебристый «опель». Номера я не помню.
– Спасибо, – ответила Полина.
– Больше вопросов нет? – отозвалась Вероника.
– Нет, – Полина повесила трубку.
– По-моему, ты ее обидела, – с легким укором сказала я.
– Плевать мне на ее обиды! – сверкнув глазами, отозвалась Полина. – Мы делом занимаемся, а не ерундой страдаем!
– Все-таки тебе следовало бы быть повежливее с людьми, качая головой, проговорила я, следуя за Полиной в кухню.
– Я бы сказала, какой тебе следует быть… – начала Полина зловещим шепотом, потому что влезла ногами в липкую лужу на полу. Это всего лишь Артур размазал свои акварельные краски, это все можно очень легко отмыть, но я не стала ничего объяснять Полине, а постаралась ее успокоить.
Я уже давно знала, что когда Полина начинает говорить вот таким жутким шепотом – все! Это караул! Через пару минут она разорется так, что туши свет. Поэтому лучше все пресечь в зародыше.
– Поленька, милая, пойдем я сварю тебе кофе, – обнимая сестру за плечи, ласково проговорила я.
Полина усмехнулась, покачав головой, но рот закрыла.