— Потому что они могут делать то, чего не могу я.
— Верно! Но зато и ты, и я можем делать что-то, недоступное для них. Никогда об этом не задумывался?
И что толку в моих умениях? Разбирать заклинания на кусочки? А зачем это нужно и кому? Убирать наскучившие иллюзии? С этим справится любой маг, но они предпочитают не тратить время попусту, если есть такое ничтожество, как я, живущее объедками с чужого стола. Помогать ворам, снимая охранные заклинания? Можно. Но мерзко и противно. Поправлять больную плоть? Мне никогда не разрешат это делать свободно и открыто. Да я и сам не всегда и не на все решусь, а учиться не у кого. Мы все владеем несметными сокровищами, так выходит по словам господина Амиели? Может быть. Но содержимое моего сундука давно затерялось в густой паутине.
— И что можете сделать вы?
— Оставить с носом весь Анклав.
И я даже знаю, каким образом. Без подробностей, конечно, лишь в общих чертах… Но мне нельзя показывать своей осведомленности, верно?
— Весь? Это как же?
— А так, — он довольно потер руки. — Мой род уже несколько столетий служит Анклаву. И я бы много крепких слов сказал тому из своих предков, который заключил Договор крови.
Так вот в чем дело… Дядя рассказал мне кучу интересностей, но о главном умолчал. Договор крови, значит? Подписывающая его сторона обрекает весь свой род на вечное служение нанимателю. Вечное и беспрекословное. Те члены семьи, которые захотят избежать исполнения обязанностей, быстро и просто уйдут за Порог, причем без вмешательства кого-то стороннего. Попросту наложат на себя руки. Древняя магия, страшная и непреодолимая, растворенная в живой крови: давным-давно эти чары были запрещены, и если верить легенде, запрет исходил от драконов, в те времена свободно разгуливающих по земле. И ослушников предавали жуткой смерти, потому желающих нарушать запрет не находилось… Пока не начала тускнеть память об ужасе наказаний за означенные проступки.
Значит, именно так Анклав добился подчинения от рода Амиели? А я было удивился, как же за столько лет договоренность ни разу не нарушалась!
— И вы…
— Я нашел способ разорвать договор.
— Вы хотите…
Глаза Райта, ясные и блестящие, вспыхнули еще ярче.
— Умереть. Разумеется, не сегодня и не завтра, хотя мой час не так уж далек… Но оставлять наследников моей крови я не хочу. Хватит рабства! И как бы Келли не злилась, от меня она ребенка не получит. Никогда.
И когда ему стал виден выход из тупика? Наверняка, довольно давно. Многие годы последний из рода Амиели следил за тем, чтобы оставаться таковым. Именно