Вздыхает:
— Если бы только право! Я просто должен. Если хочу избежать неприятностей. Если хочу сохранить равновесие мира. Но, к сожалению или к счастью, я… Слишком ленив.
Загадочное заявление. Искреннее и правдивое, странно уместное, но совершенно необъяснимое.
— Тебе лень меня убивать?
Качает головой:
— Нет, не так. Скорее, мне лень брать на себя лишнюю работу.
— Работу?
Ничего не понимаю. И не хочу понимать, потому что знаю: если понадобится, он сам все объяснит. И очень доходчиво, уж это демон умеет!
— Чем ты занимался всю свою жизнь?
— Э-э-э… — Если не считать сотен глупостей, сложившихся в тяжеленное надгробие, ничем особенным. — Расплетал заклинания.
Радостно хлопает в ладоши:
— Вот! Именно! Избавлял мир от избытков магии.
— Ну и что?
— Я делаю примерно то же самое. Несколько иным способом, разумеется, но суть от этого не меняется. И когда я называл нас «молочными братьями», я вовсе не шутил и не лгал. В нас течет разная кровь, но мир, вскормивший нас молоком жизни, поручил нам одно и то же дело.
— Разрушать чары?
Поправляет:
— Убирать, отпуская на свободу украденную Силу. Источники не бездонны, а ждать, пока пройдут века, и все разрешится само собой… Возможно и так поступать, но не всегда. Кроме того, Гобелену больно лишаться каждой Пряди, а когда боль становится слишком сильной, даже самое терпеливое существо разозлится. Верно?
Мне чудится, или он лукаво подмигивает? Имеет в виду меня? Так я вовсе не терпелив и никогда не был. Просто раньше я справлялся с болью, потому что у меня была цель, а теперь… Цели нет? Верно. Иди, куда хочешь. Делай, что пожелаешь. И знай, что тебя никто не сможет остановить, потому что сам мир доверился тебе.
Ох… Даже голова кружится. Всю жизнь мечтать о силе, наконец, получить больше, чем мог вообразить, и только тогда понять: твое главное могущество всегда было в тебе самом.
— Так происходит всегда?
Забавно наклоняет голову к правому плечу:
— Как именно?
— Нужно долго-долго искать то, что находится рядом?
— Конечно!
— Но это… несправедливо.
— Почему же? А представь, что люди сразу постигали бы заключенную в них силу, не проживая толком ни дня, не делая ни единого шага? Мир стал бы скопищем склепов, двери которых оказались бы наглухо закрыты, а их обитатели вечно отделены друг от друга. Потому что каждый человек довольствовался бы самим собой… Мне такая картинка не нравится. А тебе?
Тоже не слишком. Впрочем, я всегда жил, а может, и до сих пор живу в таком мире. Но он-то… Он пришел из иной реальности.
— Ты не человек.
Озорно поворачивается на каблуках: