Уже достаточно зная его неуравновешенный характер, Николь понимала, что теперь все зависит от ее осторожности – одно необдуманно оброненное слово, и он или взорвется, или снова станет язвительно-холодным, и тогда от него уже в любом случае вряд ли можно будет добиться чего-то вразумительного. Да, лучше всего сейчас зажать себя и, не реагируя ни на что, вести с ним легкую непринужденную игру.
– Такой большой-пребольшой пушистый котенок, – с нежностью усмехнулась она, удивляясь сама себе. И, услышав, как Мартин мирно хихикнул ей в ответ, осмелела и продолжила: – Никому не позволяющий хватать за хвост.
– Верно, – односложно ответил он с ленивым самодовольством – точь-в-точь как сказал бы сонный тигр.
Как бы там ни было, надо быть начеку и помнить, что тигр, спящий или нет, все же хищник и в любой момент может выпустить когти, напомнила себе Николь. Он только кажется ленивым и довольным, но нет сомнений, случись что, и тогда несдобровать.
– Значит, меня надо приласкать, погладить, и я замурлычу.
Ленивая, размеренная, чувственная речь Мартина подействовала на нее крайне расслабляюще, и Николь, забывшись, вдруг представила нарисованную им картинку: она ласкает его распростертое на тяжелом кремовом покрывале тело, а он урчит от удовольствия. Испугавшись, что еще мгновение и ее невинная аллегория перерастет в эротическое видение, она занервничала и выпалила первое, что пришло на ум:
– Ты помнишь того грязного паразита, который шастал у нас в парке? – Да, экзамен на актерское мастерство с крахом провален. Как она ни старалась, у нее ненадолго хватило выдержки играть роль мечтательной болтушки.
Мартин резко оторвал голову от подушки и внимательно посмотрел на нее.
– Ты хочешь сказать, я напоминаю тебе ту мерзкую тварь, того кота?
Его ленивый тон и вальяжная поза исчезли в один миг. Моментально почувствовав перемену в нем и поняв свою оплошность, Николь насторожилась.
И еще как, если говорить о твоей неразборчивости в связях с женщинами, подумала она, но не осмелилась произнести это вслух.
– Да нет… но он действительно отвратительный кот… такой вонючий и грязный…
– И полуголодный, – сухо заметил Мартин. – А ты, сама доброта, стала относить ему по вечерам остатки еды. – Его рот искривился в жуткой ухмылке. – Должно быть, многие в отеле развлекались, слушая по ночам его кошачьи концерты, пока ты не прекратила их.
Его шутка прозвучала уже несколько мягче, даже на веселой ноте, и у Николь отлегло от сердца. Или, может быть, снова вино ударило ей в голову. Хорошо еще, что в полумраке почти не было видно Мартина, особенно его глаз.