– Мартин, я сказала, перестань!
На этот раз внутренняя паника придала голосу новый оттенок, и ее требование прозвучало более твердо и уверенно. Однако Мартин снова прикинулся глухим, и, как ни в чем не бывало, продолжал бороться с застежкой, умышленно делая так, чтобы тыльная сторона ладони неотрывно лежала у нее на груди.
– Я… нет!
Схватив его за руки, Николь попыталась оторвать их от себя, но все ее усилия оказались тщетными. Как же быть? Надо что-то придумать, но что? И вот, когда паника уже совсем грозила захлестнуть ее, на нее нашло озарение.
– Мартин… послушай… я действительно пришла сюда поговорить…
– Естественно…
– Правда… я хотела рассказать о Дэвиде!
Мартин остолбенел, словно перед ним неожиданно выросла ядовитая змея, готовая наброситься. Он побледнел и резко отшатнулся, в глазах моментально появился ледяной холод.
– Дэвид, – прохрипел он. Это имя в его устах прозвучало как оскорбительное ругательство. Мартин опустил руки, но в волнении вскинул их и опять опустил.
– Да, Дэвид. Мне хотелось поговорить с тобой о нем, – нервно повторила она для пущей уверенности, что ее слова возымели свое действие, хотя, судя по всему, у него уже и без этого отпало желание добиваться ее.
Каким бы болезненным он ни был, но с этим разговором она связывала очень большие надежды. Невыносимо трудно постоянно жить с ужасной, иссушающей пустотой в душе от горького чувства вины и утраты. Те двенадцать месяцев, прожитых без него, сыграли свою роль – боль в груди стала понемногу утихать, но сейчас все снова обострилось и стало немыслимо тяжело нести в себе этот груз. И когда Мэгги сообщила о решении Мартина подписать контракт, Николь дала себе слово, что, если это действительно так и их с Мартином больше ничего не связывает, она обязательно расскажет ему о Дэвиде и причине, побудившей ее уехать не попрощавшись.
– Ты должен выслушать.
– Зачем? – Откровенная злоба сменилась теперь полной безучастностью, напугавшей ее больше его безрассудного бешенства. – Какого черта мне забивать им голову?
Охладив его неуемное желание близости, Николь поймала себя на том, что теперь было бы неплохо, если бы он и вовсе не смотрел на нее, ну или хотя бы… только в лицо. Она чувствовала себя очень неуютно в расстегнутом платье с обнаженной грудью, но, боясь лишний раз привлечь к себе его внимание, не осмеливалась даже поднять руку и прикрыться. Кроме того, оставаясь внешне спокойной и уверенной, ей никак не удавалось унять внутреннюю дрожь, а пальцы обязательно выдали бы ее.
– Я… я хотела объяснить…
Сегодня, пообщавшись с Мэгги, Николь посчитала, что теперь настало самое время поговорить с Мартином и рассказать ему о Дэвиде. Приняв такое решение, ей стало необыкновенно легко, словно с плеч свалился огромный груз, ужасно угнетавший ее все последнее время. Подходя к двери его номера, она ни на минуту не сомневалась, что Мартин правильно воспримет все и поймет… Но это было еще тогда, когда она думала, что Мартин, подписав документы, потерял к ней всякий интерес…