В самой глубине души она это тоже знала. Но всегда было гораздо проще не думать об этом, не смотреть правде в глаза. Если бы их брак не был ошибкой, если бы она была такой женой, которую следовало иметь Люсиану, такой женой, какой ей следовало быть, то он не лишил бы себя жизни. Если бы она не защищалась, если бы не заперлась от него в своих комнатах, если бы не угрожала уйти от него, то, возможно… Но такова уж она была. Она не могла измениться, как не могла изменить свое прошлое. Она считала себя виновной в смерти Люсиана. И готова была понести за это наказание. Она не просто не выйдет больше замуж и проживет свою жизнь в одиночестве, она проживет ее, сознавая, что не может быть вместе с человеком, которому отдала свою душу.
Давно пришло время закончить и это приключение. При одной мысли об этом у нее разрывалось сердце. Было совершенно ясно, что Гидеон ее так просто не отпустит. Придется не оставить ему выбора. В конце концов, это было частью их договоренности. И он, отказавшись подчиняться прочим ее условиям, все-таки согласился с тем, что один из них может положить конец их отношениям, не предъявляя никаких претензий друг к другу. И что бы он теперь ни говорил, она сможет настоять на соблюдении этого условия.
А потом она исчезнет, навсегда испарится из его жизни. Она сказала Сэмюелу, что не станет спасаться бегством, но бегство с Гидеоном было далеко не одно и то же, что бегство от него. Сейчас бегство казалось ей отличной идеей. Это гораздо лучше, чем то и дело сталкиваться с Гидеоном, что, несомненно, будет происходить, если она останется в Лондоне. Она не имела желания видеть другую женщину – молодую, непорочную, идеальную во всех отношениях, – на которой он в конце концов женится. И детей, которые у него, конечно же, будут и которые наверняка унаследуют его немного озорную, невероятно привлекательную улыбку. И уж конечно, ей совершенно не хотелось, чтобы он видел, как она меняется с годами. Чтобы он видел, как она стареет и переходит из разряда цветущих женщин в разряд тех, о которых говорят «В молодости ее считали настоящей красавицей». И, что еще хуже, видеть, как меняется выражение его глаз всякий раз, когда они случайно встретятся взглядами и он смутно припомнит, что когда-то, много лет назад, они знали друг друга. Такое наказание было бы слишком жестоким даже за ее прегрешения.
Но она будет продолжать жить. И пусть в ее сердце останется пустота там, где прежде был Гидеон, пусть ее приключение с ним будет теперь прошлым, которое она не в состоянии пока оставить в прошлом, она, несмотря на все это, выживет. Она пережила смерть родителей, изнасилование собственным мужем и его неверность, потом его самоубийство, десять лет ощущения собственной вины и ненависти со стороны его сестры. Много ли значит по сравнению со всем этим просто разбитое сердце? А вот боль – это уже совсем другое дело.