, проклятые пески на кувейтской границе. Еще раньше участвовал в операции против Мануэля Норьеги в Панаме. Но Ардженто никогда не рвался командовать кем-либо, даже гипотетически. Блестящая идея использовать его принадлежала великим застольным стратегам из штаб-квартиры НАТО в Бане Лука. В технических терминах это называлось «взаимодействие войск». Армии различных стран, входящих в Атлантический Союз объединили и рассыпали по ним, перемешав, офицеров-наблюдателей из разных стран. Фрэнку Ардженто досталась итальянская армия. Скорее всего, потому что у него итальянские корни и он превосходно говорил по-итальянски.
— Капитан, я хотел бы посоветоваться…
Ардженто молчал, на отрывая глаз от окуляров бинокля. Проблема в том, что несмотря на такой позывной, в «лезвии», то есть патруле глубокого проникновения, не было ничего «режущего» с боевой точки зрения. Пара джипов «фиат», десяток берсальеров, легкое вооружение, несколько ручных гранат, всего одна рация. Ни минометов, ни тяжелых пулеметов, ни индивидуальных средств связи. Восемнадцати-, девятнадцатилетние ребята из Пульи, Тосканы, Калабрии. Не обученные боевым действиям, не имеющие понятия о том, что такое линия огня, что значит стрелять в лицо кому-нибудь с близкого расстояния. Пацаны с пучками черных петушиных перьев на шлемах — анахронический реликт, наследие исчезнувших эпох и забытых баталий.
— Чтобы я предложил, лейтенант, так это вернуться туда, откуда мы пришли.
— Вы шутите?
— Мы километров на двадцать вышли за квадрат, назначенный для разведки, и к тому же, потеряли связь. — Ардженто продолжал изучать в бинокль кучку строений. — Что вы надеетесь найти там, внизу, лейтенант?
Там, внизу, имело имя. Село Главно, Республика Босния. Не представлявшее никакого интереса ни с тактической, ни со стратегической точки зрения в этой грязной боснийской сваре.
Когда-то существовала великая и гордая страна: Югославия. Хотя по законам формальной логики, не должна была существовать. Это была абстракция, утопия, державшаяся единственно культом личности единственного человека, легендарного маршала Тито. Исчез человек, следом сгинула утопия. Исчез человек и вражда объединенных в страну народов, таившаяся, веками, обернулась потрясениями. Экс-Югославия превратилась в жаровню абсолютного зверства. Ее города, ее горы стали символами позора. Сараево, где валялись на асфальте трупы женщин и детей, расстрелянных снайперами. Пале, денно и нощно трамбуемое сербской артиллерией. Долины Герцеговины, прочесанные варварскими рейдами…
Не было конца ужасному списку преступлений: убийство, резня, массовые изнасилования, этнические чистки…