Лидия вышла, захлопнув дверь. Джулия осталась одна в полумраке прихожей.
Эхо ее шагов отражалось от голых стен. Они недавно были покрашены в бледно-бежевый цвет и в квартире еще чувствовался запах краски. В комнате было сумрачно. Иссушающему полуденному солнцу, свету этого ненормального внесезонного лета, не удавалось проникнуть сквозь полностью опущенные жалюзи.
Лидия сняла очки и прошла в гостиную, казавшуюся огромной из-за того, что в ней ничего не было. Не считая двух вещей: большого кресла-качалки из черной кожи и портативного си-ди-плеера, соединенного со стереонаушниками.
Лидия упала в кресло и расслабилась. Некоторое время слушала завывание ветра, заставляющего вибрировать оконные рамы. Потом перебрала кассеты с дисками, разбросанными по полу, выбрала один, вставила в плеер, надела наушники и нажала кнопку «пуск».
Музыка наполнила мозг.
Пинк Флойд. «Стена». Первые же ноты стерли все: черный «порше», Ремо Дзенони, боль, лицо матери в потеках слез.
Лидия закрыла глаза. За окном ветер дул все сильнее и сильнее.
Вороны вылетели из туннеля.
Черная орущая река.
Шум крыльев заполнил ледяной воздух, отравленный пеплом.
Выход из туннеля был покрыт льдом, испачканным кровью.
Вороны готовились наброситься…
Слоэн открыл глаза, потряс головой, отгоняя видение.
Он не сразу сообразил, где находится. Не понимал, что означает это замкнутое пространство, угрожающе тряское. Мозгу понадобилось несколько мгновений, чтобы найти ответ.
Он сидел в кресле самолета, пристегнутый ремнем. Рядом, в других креслах сидели другие пассажиры. Острие солнечного луча ползло по вогнутой плоскости борта. Слоэн откинулся на подголовник. Посмотрел в левый иллюминатор. Увидел нескончаемую цепь гор, вековые ледники, затененные каньоны. Заснеженные вершины гор тянулись до самого горизонта под голубым, без единого облачка, небом.
Слоэн закрыл глаза. Это — не туннель, полный воронов. Это — «Боинг-747». Слоэн почувствовал, что держит что-то в левой руке. Журнал на итальянском, которого он не понимал. Майкл Халлер перевел ему название журнала. «Мы, Завтра»?, «Сейчас, Новости»? Ему не удавалось вспомнить. Но лицо человека с обложки он запомнил отлично.
Это было лицо цели.
Он был одним из последних пассажиров, переступившим порог «Боинга». Горячий воздух обжег губы. Кажется, Фрэнк Ардженто оказался не прав в своем описании северной Италии в ноябре. Никаких низких туч, вообще никаких туч, никакого тумана, никакого дождя. Только чистое небо и бешеный раскаленный ветер.
Слоэн сошел с трапа и смешался с толпой пассажиров, изучая пейзаж. Было мало интересного в Малпенса-2000, международном аэропорту Милана. Единственный терминал, пещеры ангаров, цепочка самолетов на бетонке. А вокруг всего покрытое выцветшей травой пространство с редкими деревьями. Не будь Альп на горизонте, его можно было принять за канзасский Хатчинсон. С единственной разницей: в Хатчинсоне не было столько людей в форменной одежде с оружием в руках, ощупывающих взглядом каждого индивидуума мужеского пола от двенадцати лет, выходящего из самолета. Слоэн надел темные солнечные очки и вместе с другими пассажирами погрузился в подошедший к самому трапу автобус.