– Послушай, а не Остапом ли, случайно, звали его? – поинтересовался Борода.
– Не остри, Жора, – возмутился Остап. – Я уже сказал, что мой сосед, Вася Ткаченок. И если это тебя не устраивает, можешь не слушать. Так вот, – продолжал он дальше, – однажды, перед Днем авиации, были мы на аэродроме. Смотрим – "тренируются парашютисты. Прыгают с У-два. Прыгнул и Вася мой. Открыл купол, да только немного не рассчитал. Стало его, как одуванчик, сносить ветром прямо на кладбище. Было у нас такое соседство неприятное. Крестов на нем, памятников разных – темный лес! Пригробился Вася на это мертвое царство и лежит, бедняга. Запутался в стропах, черепок расцарапал и ругается вовсю. Ну, думаем, что с ним делать? До больницы далеко. Командир эскадрильи говорит: «Здесь рядом психиатрическая больница, давайте его туда. Неважно, что там врачи психиатры, все равно помогут».
Ну, мы Васю на полуторку и в больницу. Врач оказался умелый, в момент его голову подремонтировал. Мы хотели было везти Васю в госпиталь, но он отказался. Я, говорит, еще не сошел с ума, чтобы отсюда уходить. Отдохну, говорит, в саду, пока жара не спадет, а вечерком сам уйду.
После полетов приезжаю домой. Искупался, лег было поспать, вдруг слышу – будят. Смотрю, Васькина мать – тетя Феня. Спрашивает: «Почему Василия моего нету?»
Я возьми сдуру и ляпни: «В сумасшедшем доме он!» – «Батюшки! – завопила она. – С чего же это он?» – И тут только я опомнился, что спросонок перепугал старуху, начал успокаивать ее, да куда там! Не верит. Зовет ехать. Что поделаешь? Пришлось вставать. Приезжаем. Заходим в ворота, а Вася наш стоит среди двора, забинтованный до самых глаз, и гогочет. «Видали, говорю, сумасшедшего?».
– Все! Козлы! – раздался торжествующий голос Оленина, и вслед за этим послышался грохот костяшек, шум отодвигаемых ящиков.
– Подходи! Садись на расправу, очередные, – сыпались шутки.
Проигравшиеся «козлы», уныло поднимаясь, уступали свои места за столом.
В это время заиндевевшая от мороза дверь распахнулась. Повариха и солдат из БАО внесли в землянку бидоны и бачки с завтраком. Дебелая повариха в бывшем когда-то белым халате, стоящем на ней конусом, расставила на столах посуду и взялась за половник. Но, опустив его в бидон, пожала плечами и виновато посмотрела на летчиков.
– Извиняйте, товарищи командиры, – сказала она. – Неприятность. Придется немного подождать. Видите? Пока буксовали среди поля, все так замерзло, что не проковырнуть.
Решительно вскинув голову, она крикнула солдату БАО:
– Иванов! Разыщи дров! Да скорее! Топи пожарче! Товарищей командиров кормить надо.