Джорджина с размаху уселась в кресло в просторном зале на половине у Эйкена. Комната, наверное, была раньше салоном или гостиной. Девушка огляделась. Никакому художнику было бы не под силу изобразить этот хаос. Это просто не поддавалось описанию.
Джорджина потерла лоб ослабевшей рукой; голова ее раскалывалась.
– Жизнь кончена.
Дети Эйкена были дома уже неделю. Это была самая длинная неделя в ее жизни. Джорджина пыталась быть ласковой с ними. Она изо всех сил старалась хорошо относиться к ним.
Но они сопротивлялись и во всем ей перечили, разыгрывая с ней дурацкие шутки. Они прятались, когда она звала их, и делали вид, что ее нет в комнате, когда она пыталась разговаривать с ними. Во всей ее одежде было полно песку, и они смазывали жиром дверные ручки в ее комнате и ванную изнутри. Просто не верилось, чтобы двое детей производили такие разрушения. Это было что-то небывалое. Сверхъестественное.
Однако чему же тут удивляться? Их отца ведь тоже нельзя было назвать нормальным человеком. Здесь, в этом Богом забытом местечке, вообще не было нормальных людей, кроме Дэвида, а он уехал на пару дней на тот конец острова порыбачить и половить омаров с Фергюсом.
Девушка откинулась на спинку слишком мягкого кресла, и над ней тотчас же взметнулось облачко пыли. Она чихнула и потерла виски; в них как будто отдавался стук молоточков. Что-то острое впилось в нее сзади. Приподнявшись, она извлекла из-под себя острый обломок скорлупы грецкого ореха. Девушка широко раскрыла глаза и отбросила скорлупку назад.
– Что значит какой-то там кусочек скорлупы в комнате, которая и так уже похожа на... – Она на мгновение задумалась. – На преисподнюю?
– Мисс Джорджина! – раздался крик Грэма и топот его ног по коридору. – Мисс Джорджина!
– Нет Бога на небесах! – пробормотала девушка в ту минуту, когда дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену.
Джорджина вздрогнула. Она отняла ладонь, прикрывавшую ее утомленные глаза, и сердито посмотрела на мальчика.
– Не мог бы ты входить потише?
– Я спешил.
– Ты всегда торопишься.
– Я не мог не торопиться. Иначе Кирсти прибежала бы сюда первой.
– Боже упаси! – Джорджина глубоко вздохнула. – Так что же ты хочешь, детка?
– Сегодня утром на карнизах и на деревьях лежал иней!
– Прекрасно. – Девушка кивнула, как будто понимала, что это значит. – Иней.
– Угу. – Грэм с важностью кивнул головой. И замолчал. Мальчик был слишком занят: он рылся в карманах, извлекая оттуда камешки, бечевку, ракушки и что-то ужасное на вид, вроде дохлого жука.
– Ты сказал ей? – Кирсти стояла в дверях, покачиваясь на пятках, – точная копия своего отца, разве что поменьше и в женском облике. Светлые волосы, зеленые глаза, взгляд, говоривший, что она Джорджину насквозь видит.