– А мы решим эту проблему с твоей помощью, – сказал Балтер, пристально глядя ему в глаза. – Ведь ты все хорошо обдумал, Чарльз, не так ли? Если ты считаешь, что не сможешь справиться с этим делом, скажи мне!
Чарльз понимал, что комиссар имеет в виду защиту Тома и Джейн.
Чарльз мучился от сознания собственной вины в гибели своей жены. Еще со времени его работы в полиции у него были враги. Фатальная ошибка произошла в тот день.
… В тот день его машину взяла жена, Анна. Она погибла в аварии, которая подготавливалась для него. Последовавшие за этим дни в памяти Чарльза оставались как черные провалы, горы бутылок виски и сплошная боль. Последовавшие месяцы были омрачены глубокими страданиями.
Только через несколько месяцев он выбрался из этого ада и мрачно напомнил себе несколько золотых правил для людей, имеющих одинаковую с ним профессию: нельзя недооценивать бандита; нельзя терять голову и никогда, никогда нельзя допускать, чтобы что-то мешало тебе видеть общую перспективу в деле, которым ты занимаешься. Невыполнение любого из этих условий может угрожать жизни невинных людей.
Повторяя про себя эту клятву, он старался говорить ровным, бесстрастным голосом.
– Зрелые размышления настораживают меня. Если бы я был слишком уверен в себе, меня бы здесь не было.
Балтер тотчас же кивнул головой в знак согласия:
– Это как раз то, что я хотел услышать.
Я ненавижу петушиное нахальство! – Для того чтобы показать, что вопрос решен, Балтер пристально посмотрел на открытую дверь кабинета, явно нервничая из-за опаздывания женщины.
Чарльз подошел к окну. Для этого майского утра движение транспорта на Брод-стрит было достаточно интенсивным. Потрепанный пикап резко затормозил, когда на дорожку «зебры» вступила женщина с ребенком.
Чарльз потягивал кофе, наблюдая за Джейн Мартин. Она пересекала улицу. На одном плече болталась сумка, а рука крепко держала еле поспевающего малыша. Чарльз сразу же узнал ее. Его первые впечатления часто оказывались правильными, а Джейн произвела на него приятное впечатление еще при их первой встрече более трех лет назад.
Сейчас, изучающе разглядывая ее, он отметил произошедшие в ней изменения. Походка приобрела решительность, в ней чувствовалась какая-то умудренность жизнью, придававшая ей независимый вид. Ее каштановые волосы стали длиннее, и она собирала их сзади в «конский хвост». На ней был светло-голубой ансамбль, состоящий из узкой юбки, довольно открытого жакета и белой шелковой блузки.
Она не обладала той совершенной красотой, которая была характерна для Анны. И все же Джейн Мартин обладала своего рода загадочным обаянием.