Наклонившись над ванной, Висенте удержал сопротивляющуюся попыткам раздеть ее Карен.
Удивленная его готовностью помочь даже в такой мелочи, Дженетт предупредила:
— Она тебя намочит.
Висенте снял пиджак, ослабил узел шелкового галстука и, сняв золотые запонки, засучил рукава.
— Ничего страшного.
Глядя на умение и заботу, с которой он измерил температуру воды, прежде чем бережно погрузить в нее Карен, Дженетт невольно воскликнула:
— Вижу, что тебе это не в новинку!
— Конечно. Пару раз я помогал одному моему приятелю, когда жена оставляла его один на один с новорожденным сыном, — признался Висенте.
— Никогда не думала, что тебя интересуют дети, — изумленно произнесла молодая женщина.
— До того как родилась Карен, так оно и было, — сухо ответил он, искоса взглянув на нее. — Временами, когда у меня не было возможности увидеться с дочерью, я навещал семью этого самого приятеля.
Сердце ее невольно сжалось. Передав Карен пластмассовую уточку, она выпрямилась.
— Может, мне уйти? — Дженетт показалось, что в ее присутствии больше нет никакой необходимости и она может лишь вызвать его раздражение.
— Зачем? — удивился Висенте. — Карен уже забыла о недавней безобразной сцене. Стоит ли рисковать ее спокойствием еще раз?
— Возможно, ты прав…
Совместными усилиями завернув выкупанную и отчаянно брыкающуюся дочь в махровую простыню, они обменялись взглядами над ее головой.
— Видит бог, если бы я знал, насколько мне понравится быть отцом, ты оказалась бы беременной еще до свадьбы! — сказал Висенте.
— Правда?
Дженетт покраснела, подумав, что, если бы муж сказал нечто подобное раньше, они никогда бы не расстались. Однако решила промолчать, настолько трогательна была его нескрываемая любовь к дочери.
— Но ты вырастила прекрасного ребенка, — признал он.
Эта похвала была столь неожиданной, что заставила ее покраснеть сильнее. Растерявшись, она даже не сразу расслышала звон дверного колокольчика.
— Пойду открою, — с досадой сказала Джанет. — Я ненадолго.
По пути вниз все ее мысли были исключительно о Висенте. Его отношение к ней, и поведение явно изменились к лучшему. Не доказывает ли это, что она поступила правильно, решившись на переезд? Ее откровенность и прямота были вознаграждены, Висенте улыбается ей, отпускает комплименты. У них нет больше поводов для раздоров, разве это не прекрасно!
Со счастливой улыбкой на лице Дженетт открыла входную дверь дома…
На пороге стоял Десмонд Сандерленд! Среднего роста, с заметно поредевшими темными волосами и в очках в металлической оправе, он имел весьма ученый вид, что, собственно, соответствовало истине.