Все это было известно Кристин с детства, но каким может быть наказание ослушникам, она не знала. Не знала только потому, что не было ни одной женщины, осмелившейся нарушить этот закон. Она старалась даже не думать о возможности разоблачения. Раскрытие ее инкогнито было бы во много раз страшнее для Селдена, чем для нее. Шахтеры не поверили бы ему, они подумали бы, что Селден сам покровительствовал ей и знал, кто скрывается под именем Джима Дрисколла.
Сознавая опасность, которой она подвергала Селдена, Кристин пришла к заключению, что такой риск больше не нужен. Все, что можно было узнать, наблюдая за ним и анализируя его поведение в шахте, она узнала. Ей приходилось прибегать к уловкам, чтобы вызвать его на разговор. Несмотря на то, что большую часть времени в шахте они проводили вдвоем, говорили мало.-Вопросы, имеющие глубокий смысл, Селден молча отстранял, на иные же отвечал настолько уклончиво, что трудно было угадать его мысли.
Пытаясь вызвать его на откровенность, Кристин поведала ему длинную и запутанную биографию Джима Дрисколла, на что Селден не ответил ей тем же. Он слушал и подавал односложные реплики, по которым ни о чем нельзя было догадаться. И все же Кристин, следя за его действиями и стараясь понять его чувства, ловя отдельные замечания и выражение его лица, постепенно узнавала Селдена, сравнивая его с прежним управляющим шахтой в Айвенго. Теперь он стал рассеянным там, где раньше был внимательным и расчетливым, действовал автоматически в тех ситуациях, где прежде проявлял кипучую энергию и инициативу.
После нескольких недель добросовестного сбора всех мелочей, относящихся к Селдену, Кристин наконец убедилась, что знает его достаточно, и пора приступать к осуществлению задуманного в других условиях. Она решила покончить с ролью подрывника, хотя ей жаль было расставаться с шахтой. Она полюбила глубокий черный мрак, полный таинственных звуков. Ей нравились постоянное движение воздуха и сложный запах подземелья.
Отсылая рабочих перед взрывом наверх, Селден оставался вдвоем с Кристин. Их работа была однообразной. Селден начинял дыры патронами, приготовленными Кристин. После этого наступал напряженный момент: ждали взрыва. Потом они молча поднимались на поверхность и расходились в разные стороны.
В один из таких дней, когда рабочие уже ушли, Кристин, стоя на коленях перед батареей, решила объявить о своем уходе.
– Начальник, вам не мешало бы подыскать себе другую пороховую мартышку, – начала она.
– В чем дело? Тебе не подходят часы работы? – проворчал Селден.