Вот как изложен был в песне трудный любовный конфликт в семье Поливановых:
И собрала тут Саша чемоданы,
"В деревню еду, ты меня не жди!"
А обе дочки - Катенька и Аня
Стоят и плачут у мамы на груди!
Тут етот Митька сразу оклемался:
"Мол, не езжай, один я не могу!"
А Сашка, стерьва, бровью не поводит,
На поезд села и больше ни гу-гу.
Фрида нисколько не оскорблена была грубостью, с какой в этой песне изображены были сложные, тонкие психологические перипетии. Ее веселил этот неожиданный угол зрения:
Еще тут Репин зачем-то ошивался.
В чем было дело - сам я не видал.
Но говорили добрые соседи,
Что он в деревне к ней в окно сигал.
Фрида веселилась, и праздник ее был весел, хотя двойное чувство: радости и страха, наверное, томило в этот день не одну меня. Фрида в эту пору с каждым часом становилась видимо бодрее. Конечно, о танцах или лыжных вылазках не могло быть и речи, но вместе с пастерначатами она пускала кораблики в канавах и лужах, каждый день работала над своей повестью ("Учитель"), с восхищением слушала стихи Тарковского, радовалась изречениям Натальи, ходила гулять с Сашей, Галей, Копелевыми, поднималась даже на могилу Пастернака - словом, выздоравливала. Иногда ходила она на прогулку и со мной: маленькая, в чужих громоздких валенках и сползающей на затылок шапке. Та же милая полуседая прядь на лбу, которую она все время пробовала прист-роить под шапку... Она легко - гораздо легче меня - делала "большой круг" (улица Серафимо-вича, улица Горького, улица Серафимовича) и потом обычно заходила ко мне погреться. Скинув валенки, забиралась с ногами в плетеное кресло и натягивала на колени полосатую юбочку. Мы болтали, пили горячий чай из термоса, и я смотрела на нее во все глаза, проверяя, сомневаясь, радуясь, не веря себе. Такая ли она, как всегда? Совсем такая или не совсем? Кажется, совсем: темноглазая и белозубая, а сейчас еще и розовая с мороза. А что, если Виноградов ошибся, и опухоль не злокачественная, и Фрида останется с нами? Немножко похудела, пожалуй, и кисти рук будто бы стали длиннее, затылок уже, плечи - тоньше, но ведь это бывает и после любой операции. Не может сама достать с высокой вешалки шапку: "тянет шов". Ну, и это бывает после любой операции, и это скоро пройдет... Зато гемоглобин, по последнему анализу, стоит высоко (нас всех сильно утешал гемоглобин), и доктор в последний раз нашел, что в животе "ничего не прощупывается", "печень в границах".
- Я только теперь понимаю, - часто говорила в эту пору Фрида, - как здорово меня девчонки из болезни вытаскивали.