Подбоченившись, Оливия проговорила:
— Я ее выбросила за борт.
— Мою одежду — за борт?
— Что ж, по крайней мере слух ваш от болезни не пострадал. Чего нельзя сказать о вашем рассудке, если вы думаете, что уже вполне поправились и можете самостоятельно одеваться и разгуливать по кораблю.
Он посмотрел на нее так, будто хотел испепелить взглядом. Но разве может внушать страх человек, едва стоящий на ногах? Вероятно, ему было не так-то просто подняться с кровати. Так что на споры с ней у него наверняка не хватит сил.
Тут майор покачнулся и вцепился в спинку кровати с такои силой, что костяшки пальцев побелели.
— Я вам сейчас принесу бульону, — сказала Оливия, шагнув к двери.
— К черту бульон! — заорал Роберт. — Принеси мне какую-нибудь одежду!
— Вряд ли следует в таком тоне разговаривать с человеком, который спас вам жизнь.
— Позвольте напомнить: своей жизнью вы обязаны мне. Так что мы с вами теперь в расчете.
Тут майор, совершенно обессилев, опустился на край кровати и тяжело вздохнул.
— В расчете?! — в гневе воскликнула Оливия. — Но я так не считаю.
Он посмотрел на нее с удивлением.
— Почему же?
— Вы что, уже забыли, что похитили меня? Вы затащили меня на этот корабль против моей воли!
Роберт пожал плечами.
— Что-то я не припомню, чтобы вы возражали, когда мы поднимались на борт.
— Как же я могла возражать, если вы напоили меня какой-то отравой?
Тут Роберт поморщился от боли и повалился на кровать.
— Это была идея Пимма, а вовсе не моя. Хотя, в сущности, вы не оставили нам иного выбора.
Оливия приблизилась к нему, чтобы оказать помощь, но он жестом остановил ее.
— У вас был выбор, — возразила она. — Вы могли бы просто оставить меня в покое.
— Оставить вас в покое? — Роберт засмеялся. — Поймите, у меня был приказ: я не должен был возвращаться на Пиренеи, пока не выясню, где находится клад. А теперь у нас появился шанс выяснить это. Во всяком случае, есть хоть какая-то надежда.
Роберт, казалось, о чем-то задумался, глядя в окно. И Оливия поняла: мысленно он сейчас вовсе не на корабле, и видит он вовсе не эти громадные волны — сейчас перед его глазами пыльные дороги Португалии и высокогорные испанские плато.
По-прежнему глядя в окно, Роберт проговорил:
— Пыль и предания — подходящий колорит для смерти и смертельных схваток, которые давно уже стали там вполне обыденным явлением.
Оливия посмотрела на него с изумлением. Нет, этот человек совершенно не походил на искателя сокровищ. Он был совсем другой. И еще… У нее вдруг мурашки по спине пробежали от этой догадки.
— Вы не верите… — прошептала она. — Не верите в существование клада.