— В чем дело, Адам? В чем дело? — подала голос миссис Сен-Жан. — О чем вы там говорите? Я никак не могла выбраться из этой проклятой повозки. У меня ноют все кости после этой ужасной езды по ухабам. — Щуря близорукие глаза, она посмотрела на мощные каменные стены особняка. — Настоящий Содом и Гоморра, не так ли? Богатые всегда задирают нос перед теми, кому приходится тяжко трудиться. — Пожилая дама фыркнула и оглянулась на элегантную карету, которую любезно предоставил им Жиль. — Ну, теперь я вижу, что к нам относятся плохо, очень плохо, миссис Коупленд. Почему нам пришлось часами трястись в этом фургоне? Неужели ваши родственники не могли прислать за нами что-нибудь более удобное?
Услышав жалобы миссис Сен-Жан, Лили стиснула зубы. Она взглянула на окна кабинета, пытаясь определить, много ли у нее осталось времени. К ее огорчению, за стеклами уже никого не было. Лили нисколько не сомневалась в том, что сестра с мужем находились где-то рядом и слышали ворчание миссис Сен-Жан.
Она говорила Софии и Жилю о том, что миссис Сен-Жан не отличается хорошими манерами, но тогда у нее не было намерения представлять мать Адама как свою будущую свекровь. Ей и сейчас не хотелось представлять ее подобным образом.
Лили медленно повернулась к парадной двери и увидела тех, кто только что находился в кабинете. Все четверо стояли на лестнице, ожидая, когда им представят жениха и его мать.
— У меня нет времени на объяснения, — прошептала Лили, повернувшись к Адаму; тем временем его мать отчитывала слугу за то, что он недостаточно бережно обращался с ее багажом. — Мы помолвлены. Если кто-нибудь спросит, то скажи, что мы намерены обвенчаться в первую неделю января.
— Значит, мы помолвлены? — Взглянув в сторону дома, Адам расплылся в улыбке. — Конечно, помолвлены, — ответил он на свой же вопрос и на правах жениха запечатлел поцелуй на щеке Лили.
— Помолвлены? Кто помолвлен?! — спросила миссис Сен-Жан так громко, что ее слышали не только на ступеньках лестницы, но, возможно, и в соседнем поместье. — Адам, немедленно прекрати целовать миссис Коупленд.
Мистер Сен-Жан повиновался, но не сразу. Он еще несколько раз поцеловал Лили, ибо прекрасно понимал, что теперь имеет на это полное право. Наконец, отстранившись, Адам проговорил:
— Улыбнись, любовь моя. Тогда все будет выглядеть гораздо убедительнее.
Лили улыбнулась своему новоиспеченному жениху, затем, повернувшись к приближающимся родственникам, одарила и их чарующей улыбкой.
Ей очень хотелось бы думать, что она разыгрывает весь этот спектакль для Софии и Жиля, но сердце подсказывало: у нее один-единственный зритель и только для него одного она старается.