Мэри как будто ждала этого приглашения. Она вошла и плотно закрыла за собой дверь.
– Я просто хотела узнать, не слишком ли обидела вас миледи.
Роберте деланным пренебрежением пожал плечами.
– Не больше, чем намеревалась.
Мэри покачала головой и нахмурилась.
– Она не хотела вас обижать, милорд. Разве вы не видите, что это не действие, а противодействие? Она вообще не думала о вас. – Мэри говорила умоляюще и пылко.
Роберт слегка улыбнулся:
– Это я понял. Ее неприличный порыв уйти из зала был ясным указанием на полное отсутствие интереса к мужу.
– Нет! Все не так. Вы не понимаете. Это не рациональный поступок. Она слишком боялась, чтобы вести себя разумно.
– Боялась! Чего ей бояться? – с горечью выпалил Роберт. – Чтобы тебя боялись, надо хоть что-то совершить, а у меня не было на это времени. – Со злым блеском в глазах он добавил: – Пока что.
Мэри улыбнулась, ничуть не смущенная его наигранной свирепостью, и Роберт моментально взял себя в руки.
– Она не вас боится, милорд, по крайней мере пока. Ее страхи возникли задолго до того, как ей стали угрожать этой женитьбой.
– Угрожать?! Это не…
Взмахом руки Мэри остановила его наскок.
– Дело не в вас, пока не в вас. Это Роджер, он ей угрожает.
Ее слова остудили злость Роберта.
Он холодно спросил:
– Она боится своего брата?
– Да, – ровным голосом сказала Мэри. – Не могу сказать, что знаю обо всем, что происходит между ними, но он терроризирует леди Имоджин. Раз в три месяца брат навещает ее, и на это время выгоняет из дома всех. После того как он уезжает, мы возвращаемся и обнаруживаем дорогие одежды и модные безделушки, а леди Имоджин ведет себя так, словно она смертельно ранена, хотя крови не видно.
– Зачем он приезжает? – спокойно спросил Роберт, но в глазах полыхнул гнев.
– Никто с уверенностью не знает. На ней не бывает заметно серьезных побоев, разве что пара синяков, но правда состоит в том, что взаперти они исполняют какой-то… зловещий танец. – Мэри помолчала, подыскивая слово. – Нет, не танец, леди Имоджин называет это игрой. Она считает, что у них идет какая-то игра, и я вижу, что миледи не надеется победить.
Роберт посмотрел на свои руки – костяшки пальцев побелели, упираясь в стол. Он осторожно разжал кулаки.
– Это больше не имеет значения, – с притворным спокойствием сказал он. – Теперь ее защищаю я, и я не позволю, чтобы в этой… игре с ней что-то случилось.
– Видите ли, Имоджин думает, что коли уж вас прислал Роджер, то вы часть его игры. Она боится, что вы последний, победный гамбит Роджера. Вот почему она вас боится.
– Она разговаривает с вами о таких вещах?