— Читайте газеты... Или, может быть вы сами репортер... — он был все так же равнодушен.
— Нет, я не репортер и меня интересуют сведения, которые не публикуются в газетах.
— Вы хотите их купить? — внезапно спросил он. Это меня насторожило и я осторожно проговорил:
— Если вы настаиваете...
Его лицо внезапно налилось кровью и глаза засверкали.
— Убирайся отсюда, пока кости целы, — прошипел он. — Запомни сам и передай своим дружкам, что Лесли О'Брайен не продаётся. Единственное, что ты можешь от меня получить, так это пулю в лоб.
Я никогда не видел, чтобы внешность человека могла так быстро меняться. Только что, на моих глазах, добродушный толстяк превратился в разъяренного льва. Я сидел не шевелясь и не спуская с него глаз. Сначала нужно было выяснить, какую игру он ведет.
— Вы меня не так поняли...
Он немного поутих и стал ждать продолжения. В его глазах была сталь, а вокруг губ легла жесткая складка. И вдруг я понял, что если я хочу быть в курсе дел, мне придется выложить ему все... Мне придется довериться ему. Я достал из пачки сигарету и закурил.
— Вы, наверное, уже в курсе того, что Джон Керью воевал во Вьетнаме и погиб там два с половиной месяца назад. Мы с ним вместе месили грязь в джунглях около двух лет. Я ему обязан жизнью — он погиб, спасая меня. Джон Керью умер у меня на руках. Перед смертью он просил позаботиться о его дочери. Неделю назад я демобилизовался из армии и вот я здесь.
О'Брайен все еще недоверчиво смотрел на меня. Он достал из нагрудного кармана рубашки сигару и раскурил ее, пуская клубы дыма изо рта.
— Но я всегда верю только фактам и доказательствам.
— Я понимаю вас, — проговорил я и полез во внутренний карман. — Вот мое воинское удостоверение, вот письмо Джона к дочери, которое он не успел отправить, а это то, что он просил передать ей. — Я кинул ему испачканное кровью письмо и холщовый мешочек. — Здесь бриллианты... А где мы их взяли, это долгая история и совсем не для полиции.
О'Брайен хитро посмотрел на меня. Выражение отчужденности исчезло с его лица.
— Я чувствую, парень, что ты не веришь в ее виновность, — наконец сказал он. — И поверь мне, это хороший признак того, что мы станем друзьями. А, Эл?
Я улыбнулся. Мне все больше и больше нравился этот тип.
— Я тоже так думаю, Лесли.
Он поднял стакан и мы дружно осушили свою выпивку. Он заказал еще пару виски и спросил:
— Итак, ты решил влезть в это дело? Я правильно тебя понял?
Я кивнул.
— Но ты ведь даже не видел девушки и не имеешь никакой зацепки.
— Насколько я понял из газет, у вас се тоже, по-моему нет. Дело довольно-таки темное.