Аккуратно сложив письмо, Алистер встал. Его до глубины души потрясло очевидное намерение автора отнять жизнь у герцога Камберленда, сына короля, совершить убийство и государственную измену.
Но когда Алистер заговорил, в его голосе не чувствовалось даже намека на волнение.
— Полагаю, мы должны передать это в штаб герцога.
Дональд, возьми письмо и отправляйся на рассвете в Абердин.
Он вдруг повернулся и зашагал к Изабо, доставая из-за пояса кинжал.
— А я тем временем узнаю, чья рука написала такой безрассудный образец подлости.
Изабо молчала, пока он стоял перед ней, ожидающий и грозный.
— Не твоя ли? — , гаркнул Алистер.
Она вздрогнула, но продолжала хранить молчание, и он поднял кинжал, слегка задев острием ее подбородок.
— Лучше бы ты сказал мне это сейчас, парень, ведь в конечном счете я все равно у тебя узнаю.
— Не узнаешь! — неожиданно выкрикнула Изабо. — Пошли к черту, вы предатели, все до одного!
Судя по голосу, парень моложе, чем кажется, подумал Алистер. Ладно, теперь не время для сентиментальности, может, он и юн, но достаточно взрослый, чтобы сделать свой выбор. Алистер шагнул вперед, острие кинжала уперлось в горло мальчика, он заметил, как пульсирует во впадинке жилка, и, надавив посильнее, сказал:
— Будь уверен, мальчуган, я узнаю.
На белом горле появилась тоненькая кровавая полоска. Юнец, видимо, почувствовал рану, ибо крепко сжал губы и зажмурился, однако не закричал, и было непохоже, что он собирается говорить.
— Или ты просто гонец? Да? Если так, скажи, кто тебя послал.
Изабо молчала, ощущая холодную испарину на коже и знакомую тошноту в желудке. Но угрозы шотландца не пустые слова: он — Кемпбелл, а они, как ей известно, на все способны. Хотя давление кинжала слегка уменьшилось, горло у нее продолжало болеть, она чувствовала, как по холодной коже стекает теплая кровь. Опасаясь, что вскрикнет, Изабо еще крепче зажмурилась. «Робби, пожалуйста, дай мне силы противостоять их угрозам…»
— В этом письме достаточно сведений, чтобы осудить тебя за измену, несмотря на твой возраст. А ты ведь знаешь, что они делают с предателями, мальчик? — недобро усмехнулся шотландец.
Теперь острие кинжала уперлось во впадинку, где бился пульс. Изабо почувствовала, как снова потекла кровь, и, открыв глаза, посмотрела на своего мучителя.
— Да, я знаю и умру с чистой совестью, убийца… — Она быстро отвернулась, чтобы скрыть бегущие по щекам слезы.
К ним подошел Айен Кемпбелл.
— Не трать время, Алистер. Письмо у нас, а большего и не требуется. Убей его.
Алистер медлил. Пленник снова поглядел на него, уже дерзко, чуть ли не призывая к действию. Один из многих якобитов, собратьев шотландцев, Алистер не раз отнимал жизнь у других в этой отвратительной гражданской войне, почему же теперь он медлит обагрить свои руки кровью еще одного человека? Может, потому, что тот слишком юн, а может, ему просто надоело убивать?