Алистер развел костер, сварил последнюю овсянку, и, поев, они легли спать. Изабо не протестовала, когда он прижал ее к себе, потому что оба нуждались в тепле друг друга, а кроме того, хотя она никогда бы в этом не призналась, ей было необходимо чувствовать, что он рядом.
От усталости она сразу заснула, но Алистер провел довольно беспокойную ночь. Близость ее податливого тела, едва прикрытого его рубашкой, доверчиво прижавшегося к нему, лишала его сна.
На рассвете он почувствовал, что она шевельнулась, потом вздрогнула и застонала. Наверняка ей опять что-то снилось, и Алистер осторожно встряхнул ее.
— Изабо, — тихо позвал он. — Изабо, Изабо…
Она, похоже, не слышала его. Раздирая на себе рубашку, она подняла руки клину и разрыдалась. Поскольку Алистер не был уверен, что она проснулась, то, боясь, как бы она себя не поранила, сжал ее руки и перевернул на спину.
— Изабо, это сон, только сон.
В лунном свете он увидел, что глаза у нее открыты, но взгляд отсутствующий, и, хотя она больше не отбивалась, продолжала судорожно всхлипывать.
— Только сон, — повторил он. — Теперь все прошло.
Кивнув, она снова прижалась к нему, как будто от этого зависела ее жизнь. Алистер крепко обнял ее и спросил:
— Что тебе снилось?
— Разное, — прошептала она, уткнувшись ему в голое плечо, и надолго замолчала. Он уже подумал, что Изабо заснула, но она тихо сказала:
— Там были крысы. Сначала мне удавалось их отгонять. Потом, когда он посадил меня на цепь, они, казалось, поняли, что я не могу двигаться, и совсем обнаглели.
— О, Изабо, — простонал он.
— Вот куда привел меня сегодня этот сон. Иногда я бываю и в других местах.
Какое-то время они молча лежали, обняв друг друга.
Алистер ни о чем больше не спрашивал, надеясь, что Изабо успокоится и опять заснет.
— Алистер?
— Да?
— То письмо, которое я тебе оставила. Я написала, что не хочу тебя видеть. Никогда.
— Помню.
— Я рада, что ты не обратил на это внимания.
— Я тоже, Изабо. Я тоже.
Проснувшись утром в одиночестве, Изабо сначала испугалась. Он ведь не мог ее оставить? Конечно, нет, она до сих пор накрыта его пледом.
Она встала и пошла босиком по рассыпающимся камням руин, где они спали, к тому, что напоминало дверной проем. Отсюда она увидела Алистера, стоявшего на коленях у ручья, берега которого густо заросли ольхой.
Он был в одном килте и сапогах.
Она еще не успела подойти, а он уже повернулся и с улыбкой смотрел на нее. Короткие волосы стоят дыбом. глаза припухли от сна, но выглядела она не так плохо: лицо уже не было слишком бледным, поскольку ей пришлось преодолеть сотню ярдов до ручья.