Идэйн никогда не доводилось бывать в столь до ждливом месте. Это действовало даже на детей: они становились беспокойными и непоседливыми, хотя, казалось бы, ребятишки, родившиеся и выросшие в такой стране, должны были бы привыкнуть к постоянным дождям.
После того как они все утро изводили жену вождя и ее служанку, пострелята начали приставать к воинам клана, которые не остались в долгу и отдубасили их всех, кроме самых маленьких, и вытурили этих чертенят с этажа, где был их барак. Теперь все восемь или девять маленьких отродий, начиная с тех, кто только учился ходить и переваливался на неверных ножках, и до девочек и мальчиков лет двенадцати с волосами льняными, рыжими, а то и черными, как деготь, в поисках развлечений взобрались по деревянной лесенке к Идэйн.
Вчера Идэйн рассказывала им истории, и после этого мальчики постарше набрали в затонах для лошадей свежей соломы и принесли Идэйн, чтобы она смастерила из нее куколок и маленьких человечков.
Это было приятным занятием, хотя мальчикам больше нравилось делать из соломы солдатиков, а не куколок. Заниматься этим было приятно, несмотря на то что каменная башня, набитая до отказа членами клана и домочадцами вождя, была не слишком обжитой, убогой и пустой, в ней не найти было даже столь обычных в каждом семейном доме лоскутков и бусинок для изготовления кукол, чтобы было чем занять детей в дождливую погоду.
Сегодня, оглядев детей, Идэйн заметила, что они были беспокойнее обычного. С самого рассвета они затевали ссоры, за которыми одна за другой следовали потасовки. И не только между мальчиками, но и между девочками тоже. Идэйн взяла маленького Дункана и посадила их себе на колени, чтобы убрать его подальше от братьев Рори и Каллэма, тузивших друг друга.
Трудно было удержать детей в повиновении до того самого момента, как Константин, вождь клана Санах Дху, проснулся и встал с постели. Константин уже с утра был пьян и теперь пребывал в самом скверном расположении духа, которое у него все ухудшалось по мере того, как дни шли, а посланца из Эдинбурга все не было. Они слышали раскаты его голоса внизу, а иногда до них доносился грохот, в припадке гнева он швырял все, что попадет под руку, как можно предположить, в свою многострадальную жену. После особенно громкого вопля, за которым последовали грохот и женский плач, одна из девочек разразилась слезами.
– Тише, тише, – пыталась успокоить ее Идэйн, беспомощно глядя на сгрудившихся вокруг нее детей. Ей рассказали, что у вождя клана Санах Дху Константина есть гораздо лучший дом по другую сторону озера, настоящий барский дом и ферма при нем. Но он предпочитал оставаться в этой башне, которую было легче оборонять в случае, если король не согласится заплатить за Идэйн выкуп.