Может, он какая-нибудь знаменитость? Чем черт не шутит, раз он так хорош собой. Ведь и про Тома Круза писали, что он с вывихами.
– Просто не трогай. – Он не сразу выпустил ее руку из стальных тисков.
– Хорошо-хорошо, не буду...
Она поцеловала его в щеку и отправила свои пальчики в путешествие по рельефным буграм его мышц. Он дернулся и плотнее прильнул к ней. Чери заработала со всем старанием, перещупала на нем все, какие только знала, эрогенные места. Но все впустую. Сколько бы Чери ни прилагала усилий, используя все ухищрения из своего арсенала, он только елозил на ней, а меж ног у него так ничего и не шевельнулось.
«Ну давай же, давай, заводись, парень!» – мысленно твердила она. В уши ей назойливо лез голос ведущей ток-шоу. Доктор Саманта была близка к завершению своей надоедливой болтовни и, как обычно в конце передачи, разглагольствовала о различиях между любовью и похотью, о пронизанной эротикой атмосфере Нового Орлеана, жаркого города, расположенного в дельте могучей реки, вблизи от горячих карибских вод.
Клиент тоже отвлекся на голос ведущей. Может быть, передача раздражает его и этим объясняется отсутствие эрекции?
Черитфотянула руку, собираясь выключить приемник.
– Не надо! – прорычал он, и каждый мускул его тела напрягся.
– Но...
Внезапная боль от удара кулаком в лицо буквально оглушила Чери. Она ощутила металлический вкус собственной крови во рту.
«Вот это ты зря... – подумала Чери. – Ну ты от меня дождешься, подонок!»
Он снова замахнулся для удара. Она видела его кулак смутно. Глаз ее быстро заплывал.
– Не смей лапать мои очки. И радио тоже, – хрипло произнес он.
Она попыталась выскользнуть из-под него.
– Уйди! Пошел к черту!
Он не обратил на ее возглас внимания и выпятил губы для поцелуя. Чери укусила его. Он лишь слегка дернулся.
– Ты – мерзавец! Никто не смеет меня бить! Запомни это, кретин, и хватит... Ты свое получил... Теперь убирайся!
Она пронзительно выкрикивала отрывочные фразы, глотая заполняющую рот теплую кровь.
– Разве мы уже закончили? По-моему, нет.
Он опять стиснул ее и принялся целовать, да так яростно, что боль пронизывала ее при каждом соприкосновении с его будто каменными губами, носом и подбородком. Как будто он вколачивал свои поцелуи в нее молотком.
Чери вырывалась, царапалась, отпихивала его изо всех сил.
– Вот так, вот так, грешница, одолей меня, – ронял он вперемежку с поцелуями издевательские слова, подзадоривая ее. – Старайся, старайся...
Он локтями пригвоздил ее к матрасу, а пальцами ущипнул один сосок, а другой стал выкручивать. Она издала вопль, но он закрыл ей рот поцелуем. У нее уже не хватило сил снова его укусить. О боже, как далеко все это зайдет? Она попала в капкан.