Завтра, пообещала себе Антония, она займется этим завтра, когда сможет мыслить более логично, и не будет чувствовать себя столь беззащитной, а ее настроение хоть чуть-чуть придет в норму.
– Вы должны благодарить меня за то, что я решил отвезти вас к леди Изабелле, – заметил Деверилл. – У нее по крайней мере достаточно влияния, чтобы оградить вашу репутацию от всевозможных сплетен.
Только теперь осознав, что ее положение вскоре станет известно всем, Антония опустила голову и спрятала лицо в ладонях. Независимо оттого, виновен Хьюард или нет, Деверилл собирался разрушить то, за что боролся Сэмюел Мейтленд с самого дня ее рождения. Отец умер бы, если бы узнал, что все его старания пропали даром.
– Полагаю, теперь уже не имеет значения, куда я еду, – подавленно сказала Антония. – Моя репутация уже безнадежно запятнана – или будет запятнана, когда обнаружится, что я исчезла из Лондона.
– Не беспокойтесь, о вашем похищении никто не узнает. Миссис Пик распространит слух, что вы срочно уехали в провинцию облегчить страдания умирающей подруги, а мисс Тоттл через несколько дней присоединится к вам в Корнуолле.
– Так вы и это организовали? – Антония подняла голову.
– Представьте, организовал.
– Но Хьюард никогда не поверит столь нелепой выдумке.
– Разумеется; не поверит. Скорее всего, он придет к заключению, что я увез вас, чтобы помешать вам выйти за него замуж. Он, несомненно, будет взбешен, но вряд ли захочет, чтобы свет узнал правду. Зачем ему выставлять себя на посмешище? К тому же это разрушит ваше общественное положение, а его будущей жене позорное пятно уж точно ни к чему, если, конечно, ему удастся спасти свой план и жениться на вас. Так что, я думаю, Хьюард наверняка согласится с историей о вашей поездке в провинцию.
Несмотря на головокружение, Антонии все же удалось уловить логику Деверилла и понять, что в ней есть смысл. Но существовали и другие люди, которых тоже встревожит ее исчезновение.
– Эмили… Леди Садбери будет ужасно беспокоиться обо мне.
– О, я уверен, миссис Пик ее успокоит. К тому же это всего на несколько недель, самое большее на два месяца.
– Боже, два месяца! – едва слышно повторила Антония и вздрогнула, вдруг увидев, что Деверилл снял сюртук и расстегивает рубашку. – Что вы делаете?
– Снимаю одежду – она пропитана кровью. У меня была адская ночь, и я хочу хоть немного поспать.
– Вы собираетесь спать здесь?
– Ну, это все-таки моя каюта.
– Тогда я должна уйти в другое место, – заявила Антония, глядя на единственную койку.
– Это исключено. Ваша каюта основательно испорчена, и, чтобы она стала пригодна для жилья, ее требуется сначала отскрести от копоти. – Трей сделал многозначительную паузу. – Вы ведь помните, кто в этом виноват, не правда ли?