– Как скажешь, дорогая.
Габриел стоял, облокотившись о каминную полку. Он тоже успел одеться, а в руке держал радиотелефон.
Когда Клаудия всмотрелась в выражение его лица, то вмиг забыла о своих волосах – ей стало очевидно, что произошло что-то ужасное.
– Что, Габриел? – воскликнула она. – Что случилось?
– Я звонил твоему отцу. Он просил меня дать ему знать, как ты здесь устроишься.
– Да что случилось? Говори же! – Рука ее охватила горло. – Он опять заболел? Что-то с сердцем? О господи, я поняла! Это с Физз… бэби…
– Нет! – Он притянул ее к себе. – Нет, Клаудия. С ними все хорошо. Хорошо, – настоятельно повторил он, нежно прижимая ее к себе. – Это Джоанна. Джоанна Грей. Она в больнице. С ней произошел несчастный случай.
– С Джоанной несчастный случай? – тупо повторила Клаудия, глядя на Габриеля во все глаза. – Джоанна? О боже! Ты имеешь в виду, что она жертва чего-то, связанного со мной? Скажи, это так? Да? Как она сейчас? Да говори же, Габриел, что ты молчишь! – Она высвободилась из его объятий. – Говори ради бога!
– Сейчас она под действием сильных успокоительных. Но это скорее шок, чем что-нибудь еще.
– Я должна ехать к ней, – сказала Клаудия, поворачиваясь, чтобы идти за своей сумкой. – Сейчас же, Габриел. Это все по моей вине, и я должна быть с ней.
Он схватил ее за руку.
– Это ты плохо придумала. Она оттолкнула его.
– Не глупи. Я просто обязана быть рядом с ней.
– Ей сейчас не до тебя. Во всяком случае, на какое-то время. – Что-то в том, как он это сказал, заставило ее насторожиться. – Послушай, Клаудия, сядь, пожалуйста. Я должен тебе кое-что сказать.
– Значит, есть еще что-то! – Она упала в одно из кресел, но не выполняя его просьбу, а просто потому, что у нее подкосились ноги. – Что-то еще худшее! – И когда Габриел опустился перед ней на колени и взял за руки, она поняла, что ее догадка справедлива. – Это случилось вчера? Вечером? Ночью? На нее напали? Да говори же ты наконец! Что-нибудь страшное?
– Ничего особенно страшного, любимая, не волнуйся так. С Джоанной еще вчера вечером все было в порядке. Твой отец был в театре с Дианой и Хэзер. Он сказал, что с ней действительно все в порядке, она прекрасно сыграла.
– Габриел, прошу тебя.
– После спектакля Эдвард взял их всех, и они пошли за кулисы, чтобы поздравить ее. Они нашли ее рыдающей навзрыд в своей артистической уборной.
– Ну, такие вещи бывают, – неуверенно сказала Клаудия. – После спектакля с актрисой еще и не такое может быть. Я помню… – преувеличенно увлеченно заговорила она.
– Выслушай меня, – сказал он твердо, и она умолкла. Ждала, нутром чувствуя, что последует нечто ужасное. – Дорогая, сожалею, что должен огорчить тебя, но это Джоанна посылала тебе те жуткие записки. И платье тоже испортила она.