И все же одно дело — публичные высказывания, другое дело — жизнь.
А быть может, свои обещания Елизавета высказывала для отвода глаз от своего страстного желания все-таки соединиться тайным браком с любимым человеком.
Более десяти лет назад подле нее очутился украинский голосистый хлопец Алешка Розум. Шли годы, он потерял голос, стал бандуристом, но по-прежнему оставался на ролях первого возлюбленного. Теперь уже обер-гофмейстер стал фаворитом не цесаревны, а императрицы.
Сердцу, даже коронованной особы, не прикажешь, тем паче, что Елизавета почувствовала твердую опору своей власти со стороны православной церкви. Святые отцы не скупились на похвалы новоявленной императрице за избавление от владычества иноверцев. Большое впечатление произвела проповедь новгородского архиепископа Амвросия во время недавней коронации Елизаветы: «И коеж большее может быть великодушие, как сие: забыть деликатного своего полу, пойти в малой компании на очередное здравия своего опасение, не жалеть за целость веры и отечества последней капли крови, быть вождем и кавалером воинства, собирать верное солдатство, заводить шеренги, итти грудью против неприятеля...»
Глубокой осенью, вдали от Петербурга, в подмосковном Перове, в сельской церкви венчалась Елизавета Петровна с Алексеем Разумовским, а следом неподалеку, в церкви Вознесения, в Барашах, по сему поводу, как заведено, отслужили благодарственный молебен.
Не забыла Елизавета и о наследниках. Спустя несколько недель голштинский принц Карл Петр принял православие и при крещении был наречен Петром Федоровичем.
Перед отъездом в Петербург она вызвала Александра Румянцева. Недавно он вернулся из Стамбула, где успешно завершил переговоры и подписал мирное соглашение с Турцией.
— Ведаешь, Александр Иванович, шведы, видимо, сами не рады, что затеяли войну, не в ихову пользу дело складывается, да и нам не к чему людскую кровушку проливать.
Вслушиваясь в певучий голос императрицы, Румянцев схватывал по привычке основную мысль: «Никак, со шведами к замирению склоняется».
— Тут французы в посредники набиваются, но мы без них обойдемся. Свяжись-ка сам со шведами конфиденциально, ты с ними якшался, да и мастак в этих делах. К миру их склони, а мы тем временем силушку свою покажем.
Румянцев покидал покои императрицы в хорошем настроении. «Возьму-ка я и Петрушку с собой пущай к дипломатии приобщается, а не то свихнется, загулял молодец, одни девки на уме».
В наступающей кампании 1743 года шведы, видимо, надеялись взять реванш. Для переброски в Финляндию готовился корпус отборных войск. Из Стокгольма вышла гребная флотилия с десантом войск, направляясь к Аландским островам. Эскадра парусных кораблей под командой адмирала Утфалля покинула главную базу Карлскруну и взяла курс к Гангуту. Но Ласси решил опередить шведов.