Кое-как расчесав пальцами волосы, она заплела их в косу и скрутила в тугой узел на затылке. Голова все еще ныла от вчерашнего удара о камень. Осторожно ощупав ее кончиками пальцев, Мелисанда решила, что отделалась шишкой, а кожа вроде бы осталась неповрежденной. Она расправила плащ, накинула его и туго затянула шнурок на шее. Затем поплотнее закуталась и снова села на сено.
Что теперь делать? Куда идти после того, как она покинет этот сеновал? Вряд ли она снова заставит себя войти в эту жуткую, убогую хижину, чтобы сидеть за грязным столом и вести умные беседы с отвратительной Мери Клайд. Тем более что теперь у наглой простолюдинки есть основания относиться к ней свысока, как к сумасшедшей. Вспомнив об этом, Мелисанда разозлилась не на шутку.
Она вскочила и попыталась осмотреться сквозь щели между досками. Слава Богу, дождя пока не было! А ей самое время выбираться отсюда. Да, именно так она и поступит. Потому что ей определенно не следует здесь задерживаться. Слишком свежи воспоминания о том, как она едва не обезумела настолько, что готова была опозориться на весь свет. Если бы она не проявила стойкости, если бы позволила ему поцеловать себя еще раз… И он поцеловал бы ее — медленно, нежно, тесно прижавшись к ней своим сильным, горячим телом…
Мелисанда решительно подошла к люку и начала спускаться вниз по лестнице.
Он вовсю трудился в загоне для свиней, когда девушка покинула сеновал. Несмотря на холод, он был в одной рубашке, расстегнутой до пояса, а его темные волосы растрепались и упали на лоб. Флинн поднял на вилах изрядное количество чего-то, весьма напоминавшего навоз, и перекинул через изгородь в деревянную тележку.
Несмотря на муки совести и боязнь опозориться вновь, Мелисанда не могла оторвать взгляд от его обнаженного торса. Гладкая, здоровая кожа и ходившие под ней мощные мышцы вызвали у нее почтительное изумление. Даже удивительно, как она не заметила этого раньше. Наверное, Мелисанду сбила с толку его странная убогая одежда. Зато теперь ничто не мешало по достоинству оценить красоту его тела. Мелисанда проследила за широкой полосой темных волос, спускавшейся с груди на плоский, мускулистый живот, и подумала, что видела такие идеальные фигуры только у статуй в музеях.
Рой Клайд тоже орудовал вилами в загоне, отогнав перепуганных свиней в дальний угол. Но Мелисанде было не до него: она не могла налюбоваться мужчиной, рядом с которым провела эту ночь. Девушка не могла не признать, что он до умопомрачения хорош собой.
Стоило ей так подумать, словно она выкрикнула эти слова вслух, как он резко оглянулся и посмотрел прямо на нее, позабыв о своей работе. Их взгляды встретились, и Мелисанду буквально обожгло ясное синее пламя его глаз, особенно заметных на раскрасневшемся от работы лице. Эта картина, приправленная воспоминанием об украденном утром поцелуе, создала в воображении Мелисанды образ загадочного и опасного хищника. Опасного и в то же время прекрасного, как сатана. Ибо он тоже пытался соблазнить невинную девицу, играя на самых низменных, постыдных слабостях ее натуры.