Вернувшись в кабинет, Брузман плотно закрыл за собой дверь. Как только он вновь занял свое место за столом, что-то в его поведении неуловимо изменилось. Словно бы расслабился человек, вздохнул свободнее, напомнив Джаде участника спектакля в любительском театре, нырнувшего со сцены за кулисы: костюм героя пьесы все еще на нем, но из роли он уже вышел и вновь стал самим собой.
Бесстрастный взгляд маленьких глазок вонзился в Джаду:
– В этом городе черный не добьется опеки над детьми и не сможет забрать их у вас, если только не докажет, что вы наркоманка или шлюха.
Джада заморгала. Что это? Вопрос? Оскорбление?
– Я занимаю должность начальника отделения в самом крупном банке округа, – медленно и четко выговаривая каждое слово, отозвалась она. – Признаю, что вынуждена работать ради денег. Если это и форма проституции, то абсолютно легальная.
– Тэк-с… Отлично. Подошли к вопросу денег. – Взгляд Брузмана был все так же колюч и бесстрастен. – Развод стоит дорого. Чтобы запустить машину, придется… гм-м… кое-где подмазать. Сотня сюда, сотня туда – словом, предварительный гонорар составит десять тысяч долларов. Подчеркиваю – предварительный. Боюсь, это не предел, особенно если мы упустим время. У вашего супруга, полагаю, постоянного адвоката нет, что упрощает задачу, но я ничего не смогу предпринять до тех пор, пока не получу чек.
Джада остолбенела. Десять тысяч? ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ?!
У нее не нашлось бы лишних десяти долларов, не говоря уж о сотнях и тем более о тысячах.
Идиотка. С чего ты решила, что этот лощеный скользкий тип протянет тебе руку помощи?
Брузман упорно сверлил ее взглядом.
– Решайте, миссис Джексон. Действовать нужно быстро. Если, конечно, хотите вернуть детей.
– Но у меня нет денег, – выдавила Джада.
В следующую секунду Брузман оказался на ногах, словно выброшенный из кресла пружиной.
– Что ж. У вас нет денег – у меня нет времени. Джада не шелохнулась. Так и сидела, молча глядя на адвоката, понимая, что слова бессильны.
– Время, миссис Джексон. Время решает все.
Рука Джады почти не дрожала, когда она вынула из сумочки чековую книжку и выписала чек на баснословную сумму. Пододвинув листок к середине стола, Джада поднялась и взглянула на адвоката сверху вниз:
– В таком случае не тратьте его даром.
– Ну? Идем? – спросила Джада с порога, прислонившись плечом к косяку кухонной двери.
– Знаешь… – неуверенно пробормотала Мишель, – сегодня я, наверное, не смогу. В кладовке нужно прибрать, белья неглаженого куча…
Мишель легла в полтретьего, в полшестого была уже на ногах, но не могла позволить себе передышку. Уборка ее успокаивала; единственное, что она сейчас могла делать, – наводить порядок в доме – и в собственной жизни.