Гордон долгим взглядом уставился на восьмилетнюю девочку, а потом согласно кивнул. Слава богу, что не Блис была его нареченной, и он заранее пожалел того, кому она достанется в жены.
– А куда вы денете монеты, которые получите от меня? – спросил он, оглядев всех пятерых.
– Отдадим их папе, – хором ответили девочки.
Гордон откинул назад голову и громко расхохотался. Дети, у которых заводятся деньги, обычно тратят их на всякие безделушки, а этот английский царь Мидас, и без того несметно богатый, умудрился еще и дочек таких себе произвести, которые мал мала меньше, а уже добывают для него деньги. Просто восхитительно!
– В котором часу у вас подают ужин? – спросил он.
– В шесть, – ответила Блайт.
– Я дам каждой из вас по шиллингу, если вы скажете Роберте, что я жду ее в кабинете.
– Это очень странно, – заметила Блис. – Ведь Роберта сама послала нас сюда, чтобы сказать вам, что она не спустится к ужину. Она увидится с вами утром.
– Черт бы ее побрал. – Гордон вскочил с кресла и пошел к двери. Но, переступив порог и словно припомнив что-то, повернулся к ним и спросил:
– Где комната Роберты?
Блис улыбнулась так нежно, как только могла.
– Эти сведения тоже стоят денег, милорд.
– Сколько?
– Еще один золотой. – А когда он согласно кивнул, добавила: – На каждую из нас.
– Одно удовольствие вести с вами дело, миледи, – проворчал Гордон, принимая и это условие.
– Как и с вами, милорд, – отпарировала Блис. – Комната Роберты наверху, налево по коридору вторая дверь.
Подойдя налево по коридору ко второй двери, Гордон на мгновение замешкался. Плутовская мальчишеская ухмылка скользнула по его губам, и, не постучав, он открыл дверь, шагнув в спальню своей жены. Несмотря на полумрак комнаты, он тут же увидел ее, и его ухмылка превратилась в восторженную улыбку.
Роберта сидела на подоконнике прямо напротив двери и смотрела на ранние зимние сумерки. Ее легкий шелковый халат подчеркивал все соблазнительные изгибы фигуры, особенно мягкую округлость бедер.
Черт побери, а у моей жены хорошенькая попка, подумал Гордон, стоя посреди комнаты. Он окинул оценивающим взглядом ее обтянутые шелком бедра.
– Ну как, Блайт? – не оборачиваясь, спросила она. – Что сказал маркиз, когда ты передала ему, что я увижусь с ним только утром?
– Он сказал: «Черт бы ее побрал!»
Роберта резко обернулась, возмущенная тем, что Гордон осмелился войти в ее спальню без разрешения. Она стянула покрепче шелковый халат на груди, и это сделало приятные округлости еще соблазнительней.
– Что ты тут делаешь? – сердитым шепотом спросила она.