В начале вечера молодые должны были вновь появиться перед гостями. От Джейсона и его графини требовалось последнее усилие, чтобы до конца сыграть свои роли перед многочисленным собранием родственников и приглашенных. Им придется без конца улыбаться и делать вид, что они собираются прожить вместе долгую и счастливую жизнь. Но что еще хуже, им придется открывать бал и танцевать вальс.
Джейсон совсем не был уверен, что ему удастся сохранить контроль над своими чувствами. Он никогда не сможет забыть тот первый бал в честь их помолвки, где они танцевали вальс. С такой высокой дамой он танцевал впервые в жизни. Но ему с Рейчел было удивительно легко и удобно, они двигались так красиво и гармонично. Именно тогда ему в голову впервые пришла безумная мысль о том, что он хотел бы остаться с этой женщиной навсегда.
Правда, эта мысль тут же испарилась, как только Рейчел сказала ему, что их собираются обвенчать. Но в течение всего лета он опасался подходить к ней слишком близко, не говоря уже о том, чтобы обнять на глазах у восхищенной публики, из страха, что чувства возобладают над разумом и он потеряет контроль над собой. Джейсон отказывался это признать, но этот страх был единственной причиной его уединения в Фальконридже, в то время как соответственно этикету он должен был сопровождать свою невесту в Лондон на светские мероприятия.
И вот сегодня им придется танцевать. Слава Богу, в последний раз. Джейсон попытался сосредоточиться на этой мысли, направляясь по коридору в дамскую комнату, где его ожидала невеста. Они должны вместе сойти по широкой парадной лестнице вниз под аплодисменты всех собравшихся и открыть бал.
Рейчел была уже готова и ждала Джейсона в полном великолепии своего свадебного наряда, только массивный шлейф был теперь аккуратно закреплен на рукавах платья, чтобы не мешать во время танца. Она старалась не выдать своего волнения и молча стояла у большого овального окна, сосредоточенно глядя вниз на небольшой сад, который осень убрала в роскошный багряно-золотой наряд. Хэрри радостно вскрикнула, и Рейчел, обернувшись, увидела своего мужа. Граф стоял на пороге комнаты, блистательный и неотразимый.
– Графиня, вы позволите? Наши гости ждут нас, – произнес он торжественно.
– Вы хотите сказать, гости моего отца и вашего деда, – уточнила Рейчел и положила свою руку, едва касаясь пальцами, поверх руки графа.
– Вы совершенно правы, но Фокс тоже там, у подножия лестницы, сгорает от желания увидеть, как его дорогой «ангел» будет спускаться с небес на землю, чтобы озарить своим присутствием толпу смертных.