Хайрем Спрэг подозревал, что глупая девчонка, выросшая на Востоке, может посчитать Роббинса красивым, романтичным, неотразимым мужчиной.
— Надеюсь, ты не сбежала из дому? Это разобьет сердце твоего отца, Лисса, — возразил он.
— Боюсь, так оно и есть. Видите ли, судья, мы должны пожениться.
Лисса подчеркнула последние слова, ощущая, как краска заливает щеки. Спрэг, побледнев, взглянул на Джесса.
— Она говорит правду, ваша честь. Если вы не пожените нас, придется ждать до утра и найти священника, — спокойно, бесстрастно вмешался Роббинс.
Старик недоверчиво оглядел молодых людей, внимательно присматриваясь к ним.
Господи, помоги им, это так и есть!
— Удивляюсь, что Маркус не убил вас, — хрипло выдавил он.
Еле заметная усмешка коснулась губ Джесса.
— Не потому, что не хотел, — признался он.
— Подождите, я принесу книгу, — сухо бросил Спрэг.
Через несколько минут они уже давали обеты вечной верности перед нахмуренным неприязненным судьей. Когда дело дошло до обмена кольцами, Лисса с удивлением увидела, как Джесс вынимает из кармана тоненькое, по-видимому очень старое золотое колечко. Он надел его на палец новобрачной, повторяя слова за судьей таким холодным, невыразительным тоном, что Лиссе захотелось плакать.
Судья Спрэг объявил их мужем и женой и со стуком захлопнул книгу. Джесс решил было заплатить расстроенному старику, но тут же понял, что делать этого не стоит. Спрэг наверняка наотрез откажется. Он взял Лиссу за руку, и та поспешно оперлась на него.
— Нам нужно еще найти место для ночлега, ваша честь, — сказал Джесс, кивнув старику, стоявшему со сложенными на животе руками.
Лисса тихо попрощалась, обрадованная тем, что может избавиться от присутствия чужого человека, еще недавно бывшего другом.
Когда они вышли в прохладную полутьму, Лисса дотронулась до кольца, повернула его на пальце. Оно сидело так, будто было сделано для нее.
— Где ты взял кольцо, Джесс?
— Оно принадлежало моей матери.
— У тебя совсем не осталось родственников? — спросила она, поняв, что тоже стала отверженной.
— Родители умерли. Остался младший брат. Больше он не хотел ничего объяснить и повернул коня к центру города, думая, что снять номер на ночь вряд ли удастся. Если этот чистюля портье в «Метрополитен» пытался отказать ему, когда он был без дамы, что же устроит теперь, когда Джесс появится с белой женщиной. Женой. Она принадлежала ему. Он может взять ее в последний раз, хотя бы однажды все будет по закону. Это его право. Но настолько труднее будет расставаться после этого!
Погруженный в свои мучительные мысли, Джесс не расслышал вопроса Лиссы, пока она не повторила его.