— С психопаткой, — пояснил Гас. — С сумасшедшей.
— Да, если хотите, — согласился доктор Ламотт.
— Хочу, — сказал Моран. — С сумасшедшей.
— Ну, есть для вас что-нибудь новенькое? — спросил Ник Карран, вспоминая ее глаза.
— Хорошо, — сказал Уокер. — Доктор Ламотт, разрешите от имени управления поблагодарить вас за помощь.
— Всегда к вашим услугам, лейтенант.
— Ник, Гас. Нам нужно встретиться с обвинителем.
* * *
Помощник районного прокурора, Джон Корелли, — грузный, заплывший жиром, вечно раздраженный из-за неблагодарной работы в районной прокуратуре, отнюдь не пришел в восторг, увидев Уокера в компании других полицейских. Убийство Джонни Боза во всех его трагических подробностях заполнило страницы газет и выплеснулось на экраны телевизоров. И не только здесь, в Сан-Франциско. Телесети и другие крупные средства массовой информации Нью-Йорка и Лос-Анжелеса оповещали о случившемся. Ничто так не привлекает читателей и не подогревает интерес к прессе, как сенсационное убийство. И для карьеры обвинителя наступает звездный час, когда идет расследование сенсационного убийства, но только в том случае, если он сумеет представить суду присяжных подлинного злоумышленника, преступника, виновность которого не оставит у них и тени сомнения.
Для этого вовсе не подходила очаровательная Кэтрин Трэмелл. Арест прекрасной наследницы огромного состояния вызвал бы бурю откликов у разного толка писак и журналистов, что означало бы большие неприятности для Корелли, и он не хотел портить себе репутацию — чего это ради.
Корелли не мог даже допустить мысли о том, чтобы Кэтрин Трэмелл представала перед большим жюри[6].
— Против нее не обнаружено никаких прямых улик, — сказал он, пробегая по зданию суда Сан-Франциско. — Посмотрите правде в глаза — здесь нет прецедента.
Гас Моран чуть ли не силой заставил Корелли остановиться.
— Но у нее нет и алиби, Джон, — почти с мольбой возразил Гас.
— Ну и что? У нее нет алиби. Хорошенькое дело. Вы не можете за это привлечь ее к суду. Представьте мне образцы волос. Представьте мне образцы крови. Дайте мне жидкость из ее влагалища. Губную помаду. Все что угодно, и тогда мы, возможно, поговорим. Я уже молчу о том, что у нее не было причин убивать его.
— Кайф, — сказал Ник. — Она сделала это ради кайфа.
Корелли посмотрел на Ника и покачал головой, будто жалея его.
— Ник, не трави мне душу, пожалуйста. Прошу тебя.
— Если это не она, — спросил Уокер, — то кто?
— К счастью, — ответил Корелли, — это уж не моя проблема. Только если вам интересно знать мнение опытного юриста, я скажу вам, что вы пошли по ложному пути, Уокер. Вы должны иметь серьезные основания, чтобы обвинить ее, почему это вы вдруг решили, что никто в Сан-Франциско, кроме Кэтрин Трэмелл, не способен на это преступление. Если у вас нет других подозреваемых на примете, вовсе не значит, что Боза убила она. Понятно?