— Никогда не доводи до того, чтобы тебя прикончили, Ник. У тебя не останется никаких тайн.
— Святые слова, — сказал Карран.
— Вы, ребята, знаете капитана Толкотта? — спросил, обращаясь к ним, Уокер.
— Конечно, — ответил Карран. — Я все время читаю о вас в колонке Херба Сина.
— Очень забавно, Ник, — сказал Толкотт.
— Что здесь делает высокое начальство, капитан? — Моран умел быть вежливым. Это ему удавалось лучше, чем Каррану.
Толкотт сложил руки на груди и командирским взором обвел комнату.
— Наблюдает, — совершенно серьезно сказал он.
Гас Морган ухмыльнулся, а Ник Карран не выдержал и громко расхохотался. Уокер сердито посмотрел на него. Этот взгляд говорил яснее ясного: не хами кому не следует.
Коронер вытащил из печени Джонни Боза какой-то предмет, напоминавший большой термометр для мяса. Плоть умершего отпустила его с каким-то отвратительным чавканьем.
— Время смерти? — спросил Уокер. Коронер прочитал данные на шкале.
— Девяносто два градуса. Он остывал в течение… приблизительно шести часов. — Он взглянул на часы. — Значит, время смерти около четырех часов до полудня.
Судебная команда распаковывала какой-то небольшой электронный прибор. Он напоминал пылесос со вспышкой, только эта вспышка выбрасывала тонкий луч зеленого света. Лазерный многоточечный измерительный прибор был новейшим достижением изобретательской мысли полицейского управления Сан-Франциско, он отмечал каждый след пребывания человека в комнате — отпечатки пальцев, признаки крови, кожи, волос.
— Так что же произошло? — требовательно спросил Толкотт.
— Час назад явилась прислуга, она и нашла его, — Сказал Уокер. — Это приходящая прислуга, она с ним не жила.
— Ничего себе, начался у нее денек, заметил кто-то из команды коронера.
Многоточечный измерительный прибор был готов к действию.
— Пожалуйста, задерните кто-нибудь портьеры? — попросил парень из оперативной группы.
Один из полицейских в форме задернул тяжелые портьеры, и комната погрузилась в темноту. Загадочная ручка прибора отбрасывала болезненный зеленый свет, и он отражался от зеркального потолка, слегка окрашивая лица полицейских в неприятные мертвенно-серые тона.
— Так, может быть, прислуга и убила его, — сказал Гас.
— Ей сорок четыре года, и она весит двести сорок фунтов.
— Синяков на теле нет, — констатировал коронер.
— Это не прислуга, — произнес Гас с каменным выражением лица. — Она бы расправилась с ним попроще.
— Боз покинул вчера клуб около полуночи, — сказал Андруз. — Там его видели в последний раз. Живым, во всяком случае.
— Он выходил из клуба один? — спросил Карран.