Сталь засверкала в лунном свете, словно богини-близнецы из сверкающего серебра пустились в бешеный танец. Тишину бухты нарушил звон клинков.
Дуэль вызвала в Джейке прилив радостного возбуждения. Каждый выпад, каждый прием защиты был сродни самой изысканной хореографии. Все до единого движения были тщательно выверены. Катана был серьезным оружием, предназначенным для войны. Малейший просчет мог ранить или даже рассечь пополам друга-соперника. Доказательством этого служили торс и руки, покрытые тонкими шрамами, оставленными тренировками, которыми он занимался с юности.
Позже появились более глубокие рубцы – но не на теле, а в душе. Они не давали покоя днем, а ночью мучили кошмарами. Бог не проявил милосердия, избавив его от смерти шестнадцать лет назад в Японии.
При этих воспоминаниях внутри у него все сжалось и четкий ритм движений нарушился. Джейк тут же опустил меч и сделал шаг назад – он испугался, что из-за своего неточного движения нанесет сопернику увечье.
Акира тоже замер и отступил. Понимание и сочувствие мелькнули в его темных глазах. Джейк глубоко вздохнул, тронутый взглядом японца. Пусть у него нет родины, нет дома. Но он не может считать себя совершенно одиноким в этом мире. Не цепляться за прошлое – он часто слышал этот совет. Он пытался следовать ему, но чувство невыполненного долга не отпускало его. Если понадобится, он много раз обойдет вокруг Земли, потратит на поиски всю оставшуюся жизнь.
– Можно подумать, что ты старик, Такеру-сан, раз так быстро устаешь, – нарушил Акира неловкое молчание, назвав Джейка именем, данным ему в японской семье, приютившей десятилетнего мальчика с потерпевшего крушение судна. Его новым родителям казалось не под силу произносить его христианское имя.
– Так давай продолжим, – предложил Джейк, поднимая меч.
– Возможно, В тебе больше сил, чем во мне, ничтожном. Но где же твоя сосредоточенность? – Акира покачал головой. – Нет, на сегодня достаточно.
Джейк был разочарован, но понимал, что Акира прав. Он убрал меч в ножны, поклонился и отступил назад, демонстрируя свое уважение к возрасту и мастерству Акиры. Около трапа он повернулся и пошел вниз к своей каюте.
На судне царило безмолвие. Последнюю ночь перед выходом в море команда проводила на берегу, а на борту оставались лишь двое вахтенных. И хотя их дыхание и шуршание одежды скрывали звук его шагов, он почувствовал, как они насторожились, когда он прошел мимо.
Джейк открыл дверь в каюту. Обойдя стоящие на палубе ботинки, которые он снял еще до тренировки, капитан вошел в созданный им уголок Японии.