– Ему вроде малость получше, температура падает, – сказала Тана, чтоб муж немного успокоился.
Небо прояснилось, теперь палило такое солнце, которое могло расплавить камни. Capo уже раз десять опорожнил свою тачку на свалке, само собой образовавшейся там, где когда-то был запасной выход с завода, и не чуял за собой ног. Дойдя до тропинки, которая вилась вдоль забора и выводила к шоссе, он увидел что-то ослепительно сверкающее. Парень нагнулся, чтобы рассмотреть получше блестящий предмет. Это оказалась подвеска в форме сердца, большущая, усыпанная бриллиантами, с очень крупным камнем посередине. В ушко подвески была продета цепочка из цельного золота, порвавшаяся в одном месте. Правая рука Capo молниеносно схватила вещицу и бросила ему в карман. Правая рука, как показалось Capo, действовала сама по себе, без приказа мозга, который еще находился в состоянии шока. Парень распрямился, весь мокрый, и стал озираться вокруг, но не увидел ни единой живой души.
Пино, который орудовал ближе к берегу, вдруг заметил метрах в двадцати перед собой нос автомашины, высовывавшийся из-за самого густого куста. Остановился в замешательстве – не может быть, чтоб кто-нибудь из клиентов припозднился и трахался здесь до этого часа, аж до семи утра. Он стал потихоньку приближаться – крадучись и согнувшись в три погибели, – а подобравшись совсем близко, разом выпрямился. Ничего: никто не крикнул ему, чтоб он убирался куда подальше, машина казалась пустой. Он сделал еще несколько шагов и наконец увидел расплывчатый силуэт мужчины: тот неподвижно сидел на переднем сиденье, откинув голову на подголовник. Казалось, он крепко спал. Но Пино кожей, нутром почуял, что здесь что-то не так. Он обернулся и стал во все горло звать Capo. Тот прибежал, задыхаясь, по глазам было видно, что ошарашен.
– Ну чего тебе? Какого еще хрена? Что тебя разбирает?
Пино услышал в вопросах товарища раздражение, но приписал это тому, что заставил его пробежаться.
– Глянь.
Собравшись с духом, Пино подошел со стороны водителя, попытался открыть дверцу, но не тут-то было, ее поставили на предохранитель. С помощью Capo, чье недовольство давно улетучилось, он попытался протиснуться к другой дверце, на которую навалилось тело, но ничего не вышло: автомобиль, большой зеленый БМВ, был подогнан боком вплотную к кустарнику. Однако, наклонившись вперед и поцарапавшись о терновник, они ухитрились разглядеть мужчину в лицо. Он не спал, глаза были открыты и уставлены в одну точку. В ту минуту, когда они догадались, что мужчина мертв, они враз покрылись гусиной кожей: не потому, что увидели мертвеца, а потому, что поняли, кто это.