— Разотри мою лошадь.
Она поработала на совесть, одновременно что-то приговаривая Бесстрашному, целуя его нос, рассказывая, как ее прекрасная кобыла заставит его плясать под свою дудочку. Гигантский конь послушно ржал в ответ и терся головой о ее плечо.
Когда шатер был разложен на земле, Бишоп поднялся и направился к обрыву, где она стояла, спиной к нему, не придерживая развевавшуюся по ветру юбку. Ей показалось, что он слышит какие-то слова.
Возможно, она читает заклинания.
— Огонь нам не нужен. Уже поздно, — сказал он. — День выдался тяжелым, и я устал. Иди сюда.
Она медленно обернулась. Он мог бы поклясться, что вокруг ее головы сияет круг света. Сердце почему-то дрогнуло.
Бишоп покачал головой, злясь на себя. Он приехал в это место, которое вскоре будет принадлежать ему, и тогда все будет хорошо. Но теперь за каждым камнем ему мерещилась ведьма.
— Иди сюда, — повторил он.
— Я хочу полюбоваться чудесной ночью.
— Мне все равно, чего ты хочешь.
Он поднял руку, в которой была зажата веревка.
— А что? Собираешься меня выпороть?
— Иди сюда, — повторил он в третий раз.
Меррим осознала, что с сегодняшнего утра ее жизнь необратимо изменилась. Бишоп появился здесь, и она всем своим существом чувствовала, что уезжать он не собирается. Неужели умрет? Неужели проклятие сразит его?
— Я больше ничего не могу сказать о проклятии.
— Иди сюда.
Меррим нехотя поплелась к нему.
— Протяни руку.
Она повиновалась. Он обвязал веревкой ее запястье.
— А теперь пора спать.
Девушка беспомощно уставилась на него, шумно сглотнула и прошептала:
— Пожалуйста, отпусти меня на минуту, перед тем как мы пойдем в шатер.
— На минуту? Зачем? Обрушить новые проклятия на мою голову?
Меррим покачала головой.
— Пожалуйста, всего минуту… Я должна облегчиться.
— Хорошо, поверю. Но если попытаешься сбежать, я привяжу тебя к Бесстрашному. Будете спать рядышком.
Здесь был всего один куст, шагах в десяти. Он показал туда:
— Иди.
Когда десять минут спустя она вернулась, Бишоп стоял на том же месте. Девушка медленно подняла руку. Он снова обвязал веревкой ее запястье и потянул за собой.
Шатер едва вмещал их обоих, Он расстелил на земле одеяло и подложил под головы седельные сумки вместо подушек. Привязал Бесстрашного неподалеку.
Она легла на бок, спиной к нему. Он растянулся рядом и намотал другой конец веревки себе на руку так туго, что никто не смог бы пошевелиться.
— Повернись ко мне, — приказал он и, когда она не послушалась, заверил: — Я не изнасилую тебя. Слишком устал. Говорю же, такого дня в моей жизни еще не было. Я хочу спать. Поэтому делай, как тебе говорят!