С утра я чувствовала себя так скверно, что решила не ходить к Илье. Позвонила ему, сказала, что малость прихворнула.
– А ты как?
– Я – вполне. Обещают сегодня снять повязку.
Я была рада, что Илюха “вполне”. Но его какая-то излишняя бодрость досадливо царапнула меня. У всех “вполне” и всем наплевать, как погано у меня на душе…” Я сама не знала, почему погано, и обозвала себя дурой и эгоисткой. Легче не стало.
И в это время пришел Стаканчик.
Сперва я обрадовалась: хоть одна добрая душа рядом! Поговорили о Лючке, которая, наверно, скучает в деревне. Конечно, там свежий воздух, лес, земляника созревает и прочие радости природы. Но с кем ходить в лес-то? С престарелым дедом? Он только и знает свои огородные гряды…
Наш город, разумеется, не дача, не Багамские острова, для отдыха приспособлен мало. Но все же есть Верхне-Таволжское озеро с большим пляжем, есть Центральный парк, есть в конце концов Дворец, в котором жизнь продолжается и в каникулы. Совсем недавно звонил Петруша и говорил, чтобы мы не “растворялись в пространстве”, потому что у него возникла идея: снять фильм по пьесе “Приключения летчика Митьки Сталактитова”, которую сочинил он сам. Правда, мы все, кроме Люки Минтаевой, “не в штате”, но без нас не обойтись. Особенно без Томчика, который “вылитый Митька”.
Решили, что пойдем к Петруше, как только вернутся Люка и Лоська.
– А что слышно о Лоське?
Я пожала плечами: ничего. И опять поморщилась от непонятной досады. Стаканчик спросил:
– Ты не могла бы дать мне свою кассету с “Гневом отца”? Приехали родственники, хотят посмотреть…
– Пожалуйста… А где твоя-то?
– Я разве не говорил? Встретил одного мальчика, с которым раньше был в клубе “Паруса надежды”. Он мою кассету попросил, чтобы посмотреть там с ребятами…
– Ты же поссорился с этим клубом!
– С начальством, а не с ребятами. Они-то при чем?
– Я думал, у тебя с ними принципиальные расхождения…
– Там разные ребята. Есть хорошие…
– И песни у них хорошие. Например, “Прощайте, Скалистые горы”… – вспомнила я.
– Песня-то чем тебе не нравится? – тихо сказал Стаканчик.
Мне песня как раз нравилась, она была на кассете, которую мне оставил Пашка – вместе с другой, на которой Вивальди и море. И я сказала, что дело не в песне, а в нем, в Нике. Не люблю, когда у людей вчера одни взгляды, а нынче другие. Противно…