— Никуда вы не пойдёте, Артур. Я не могу вас отпустить. Вы в таком состоянии, что вам надо лечь в постель.
— У вас добрые намерения, Лаура, — сказал он хрипло и пошатнулся. — И у меня тоже всегда были добрые намерения. Мы оба люди добрых намерений. — Он рассмеялся. — Но сделать мы ничего не можем.
У Лауры созрело решение. Она крепко обхватила рукой плечи Артура.
— Послушайте, Артур, я вас не отпущу в таком состоянии. Вы ляжете в постель… здесь, у нас… сейчас же. Не говорите ни слова. Я все объясню отцу, когда он придёт.
Поддерживая его, она проводила его в переднюю, а оттуда по лестнице наверх. В спальне зажгла газ, спокойно и уверенно помогла ему раздеться и лечь. После этого она налила горячей воды в бутылку и положила её к ногам Артуру. Она смотрела на него с тревогой: «Ну, как вы себя чувствуете сейчас?»
— Лучше, — солгал Артур. Он лежал на боку, свернувшись калачиком. Он догадывался, что лежит в спальне Гетти, на её кровати. Забавно! Он — в милой девичьей кроватке, милой девочки Гетти! «Не обойдётся сегодня без юбки, а, „Касберт“?» Он хотел засмеяться, но не мог. Воспоминание снова расшевелило занозу в его сердце.
Было около пяти часов вечера. Солнце, пробившись сквозь низкие тучи, заливало комнату косыми лучами, от которых пылали обои на стенах. В садике за домом свистели дрозды. Стояла глубокая призрачная тишина, и чем-то призрачным была мягкая постель Гетти, а Лаура, должно быть, ушла из комнаты, и его томила непонятная тоска.
— Выпейте, это Артур, оно поможет вам уснуть.
Значит, Лаура уже вернулась! Как она добра к нему! Поднявшись на локте, он выпил принесённую ею чашку горячего бульона. Лаура сидела подле него на краю кровати, и от её присутствия все в этой тихой комнате стало как-то реальнее. Её руки, державшие перед ним поднос, были белы и нежны. Артур раньше был невысокого мнения о Лауре, не особенно любил её. Теперь же он был подавлен её добротой. Он вдруг заплакал от благодарности:
— К чему вы возитесь со мной, Лаура?
— На вашем месте я бы не огорчалась, Артур, право, — сказала Лаура. — Всё обойдётся.
Она взяла от него пустую чашку, поставила её на поднос и хотела подняться.
Но Артур протянул руки и уцепился за неё, как ребёнок, который боится, что его оставят одного.
— Не уходите от меня, Лаура.
— Хорошо.
Она снова села, поставила поднос на столик у кровати. Тихонько стала гладить его по голове.
Он всхлипнул, потом судорожно зарыдал. Он припал к Лауре, прижался к ней лицом. Лежать так, зарывшись лицом в эти мягкие колени, было невообразимо отрадно, блаженное ощущение, словно тёплое молоко, разлилось по всему его телу.