Она нахмурилась ещё сильнее. Спартанские привычки Гюи она от всей души одобряла, ничего не могло быть лучше. Но цель? Бросить шахту! И он тоже жаждал уйти из шахты. Марта не верила в его ослепительную мечту и не боялась, что она может осуществиться. Но её тревожило это необычайное упорство Гюи, да, оно её очень заботило.
Инстинктивно глаза её отыскали Сэмми, который всё ещё сидел за столом и черенком вилки беспокойно выводил на клеёнке узоры. Он, видно, почувствовал взгляд матери, так как через мгновение с глуповатой застенчивостью положил вилку и встал. Засунув руки в карманы, он слонялся по кухне. Подошёл к крошечному квадратному зеркальцу, привешенному над раковиной. Взял гребень с полочки, намочил волосы и старательно расчесал на пробор. Потом достал висевший на перекладине у очага чистый воротничок, который мать накрахмалила и выгладила только сегодня утром. Надел его, завязал по-новому галстук, прифрантился. Затем, самодовольно насвистывая, схватил шапку и весело направился к двери.
Лежавшая на коленях рука Марты сжалась так сильно, что суставы пальцев торчали как обнажённые кости.
— Сэмми?
Сэм, уже на пороге, обернулся, словно в него выстрелили.
— Куда ты, Сэмми?
— Я ухожу, мать.
Его улыбка не смягчила её. Она не хотела её замечать.
— Вижу, что уходишь. Но куда?
— Пройдусь по улице.
— По Кэй-стрит?
Сэм посмотрел на неё, его простодушное, некрасивое лицо вспыхнуло и на этот раз приняло упрямое выражение.
— Да, если желаешь знать, мама, я иду на Кэй-стрит.
Значит, инстинкт её не обманул: он идёт к Энни Мэйсер. Марта терпеть не могла Мэйсеров, они ей не внушали никакого доверия, этот легкомысленный отец и бешеный Пэг Мэйсер, его сын. То были люди такого же сорта, как Лиминги, — не вполне почтенные. Они даже не были шахтёрами, а принадлежали к «рыбацкой братии», обособленной части населения, которая не имела верного заработка и жила, по выражению Марты, «сегодня пируя, завтра бедуя»: один месяц роскошествовали, другой — закладывали и лодку и сети. Против самой Энни Марта ничего не имела, люди говорили, что она славная девушка. Но Сэмми она не пара. У неё бог знает какая родня, она торгует рыбой на улице и даже как-то, когда выдался плохой год, нанялась в Ярмуте потрошить сельдей, чтобы поправить дела Мэйсеров. Чтоб Сэмми, её любимый сын, которого она надеялась увидеть когда-нибудь лучшим забойщиком «Нептуна», женился на какой-то потрошительнице селёдок! Никогда! Никогда! Она тяжело перевела дух.
— Я не хочу, чтобы ты сегодня вечером уходил из дому, Сэмми.
— Но я обещал, ты же знаешь, мама. Мы идём гулять с Пэгом Мэйсером. И Энни с нами.