— В субботу мы с тобой, Сэмми, поедем удить. Сентябрь лучший месяц для ужения на Уонсбеке. Мы добудем лучших личинок у Мидльрига и махнём туда. Согласен, Сэмми?
— Да, дядя Дэви.
А сам жадными, но полными тревоги глазами смотрел на копры.
— И пусть меня повесят, Сэмми, если я на обратном пути не угощу тебя пирожными и лимонадом в лавке старой миссис «Скорбящей»!
— Ого, дядя Дэви! — А глаза все прикованы к копрам. Затем Сэмми спрашивает с лёгкой поспешностью:
— А там, внизу, порядком темно, да?
Дэвид ободряюще улыбнулся.
— Вовсе уже не так темно, старина. И во всяком случае ты скоро привыкнешь.
Они прошли через двор и вместе с другими поднялись по ступенькам к клети. Оберегая Сэмми, Дэвид благополучно провёл его через толпу в большую стальную клетку. Сэмми близко прижался к нему, и во мраке клети его рука отыскала руку Дэвида.
— А что, она быстро спускается? — спросил он шёпотом, словно что-то сдавило ему горло.
— Не так уж быстро, — шепнул в ответ Дэвид. — Только сначала придержи дыхание, мальчик, и всё обойдётся.
Тишина. Лязгнул запор. Снова тишина. Отдалённый звонок. Люди стояли в клети, сбившись в кучу, теснясь в молчании в тусклом свете зари. Над ними высились копры, царя над городом, гаванью и морем. Под ними могилой зиял подземный мрак. Клеть тронулась и стала внезапно, быстро падать в этот скрытый мрак. И звук её падения донёсся наверх из-под земли, как глубокий стон, достигающий самых дальних звёзд.